Подняв нагревшуюся от тепла ладоней склянку, Гоша прищурился. Спустя мгновение ему показалось, что по флакончику пробежал солнечный зайчик. Удивлённо мигнув, мальчик присмотрелся повнимательнее. Словно в ответ пузырёк засветился и тихонько зажужжал, словно поставленный на режим вибрации телефон. По ладоням пробежало живительное тепло, свечение усилилось. Пузырёк уже не светился – сиял, словно маленькая звёздочка. И гудел так, будто в руках завёлся дизельный моторчик.

– И чего ты в него вцепился? – с улыбкой спросила вернувшаяся бабушка. Вздрогнув, Гоша отвёл взгляд от флакона, краем глаза заметив, что свечение тут же померкло. Он глянул на бабушку, ожидая, что та удивится произошедшей с пузырьком метаморфозе, но Софья Матвеевна не повела и глазом. Складывалось впечатление, что случившееся осталось для неё невидимым.

– Шёл бы, погулял, – проворчала баба Соня, отбирая у внука флакончик. – Юлю бы заодно проведал. Я вчера Валентину Павловну встретила, говорит, приступ был у девочки. Хорошо, Валерий Кузьмич подсобил, а то увезли бы в Москву.

Гоша промолчал. Про старика говорить не хотелось, про Юлю тем более. Накинув по бабушкиному настоянию ветровку, мальчик вышел на улицу, задумчиво почёсывая всё ещё зудящее плечо.

***

– А ещё он, представляешь, светился! – размахивая руками, рассказывал Гоша. – Я его в руки взял, хотел рассмотреть, а он вдруг загудел, как паровоз. Потом бабушка зашла, я думал, увидит и испугается, а она даже не заметила! Что это за лекарство такое?

– Не слышала я про такие лекарства, – покачала головой Юля, – и не видела.

Сердце кольнула жалость. Юлька, поди, на подобные пузырьки до тошноты насмотрелась. И всё же он был рад, что ей лучше и можно вот так, сидя на пустом берегу, делиться с ней сокровенным. Гоша подумал, что привязался к Юле так, как ещё ни к кому не привязывался. От внезапного осознания на душе стало тепло и слегка волнительно.

– У тебя же мама врач, – вспомнила Юля. – Может, она что-то рассказывала?

Гоша покачал головой. Не рассказывала и не упоминала. Да и к чему лекарству гудеть и светиться? Больному ведь от этого не лучше.

– Ничего не понимаю, – задумчиво произнесла девочка, бросая в озеро подвернувшийся под руку камешек. С тихим «бульком» голыш ушёл в чистую воду, по спокойной глади пошли гулять круги.

– Я думаю дяде Олегу рассказать, – решился Гоша. – Сначала не хотел, а теперь, мне кажется, – слишком много странного творится.

– Не надо ему рассказывать, – серьёзно посмотрела Юля. – Ты его совсем не знаешь.

– Я не знаю?! – задохнулся от возмущения Гоша. – Он маму в электричке защитил, бабушке помогает, вора выследил. Да если бы не он, мы бы так и гадали, кто бобра украл!

– Всё равно – не надо, – отрезала Юля. – Тем более что ничего не изменилось. Теперь мы знаем, что правильно Валерия Кузьмича подозревали. Значит, и следить за ним будем, как и собирались.

– Подожди, – нахмурился Гоша. – Если он украл бобра, то уже вернул хозяевам. Зачем тогда следить?

– А лекарство? – прищурилась Юля. – Откуда оно?

– Ну как, – заупрямился Гоша. – Валерий Кузьмич его, наверное, дома делает. Сама же рассказывала: когда этот дед тебя лечил, аж воздух дрожал. Мало ли, что он ещё умеет.

– То, что Валерий Кузьмич экстрасенс – это понятно, – принялась растолковывать Юля. – Таких много, в одной передаче они даже соревнуются. Но вот чтобы экстрасенсы лекарства делали – это редкость. И потом, почему он Софью Матвеевну сразу не вылечил? Чего ждал?

Гоша задумался. Действительно, почему старик помог бабушке лишь спустя несколько лет? Он что, курсы повышения квалификации закончил?