Выдохнув, он перешёл на спокойный шаг и не спеша подошёл к калитке Юлиного дома. Во дворе было пусто, что выглядело странно. Валентина Павловна, Юлина бабушка, обычно возилась на огороде, а дедушка вечно что-то мастерил в покосившемся сарае.

– Ю-уль! Юля, выходи! – прокричал Гоша. В окне промелькнул тёмный силуэт, дверь приоткрылась, и из неё высунулась бледная Валентина Павловна.

– Здравствуй, Гоша, – тихо и встревоженно поздоровалась она с мальчиком. – Юленька сегодня не выйдет. Ты иди домой, завтра, может, с ней увидишься.

– А что случилось? – спросил, холодея от нехорошего предчувствия, Гоша. Валентина Павловна подошла к забору и тихо, скороговоркой произнесла:

– Юленьке хуже. Лежит с утра, не встаёт. Может быть, в Москву придётся вернуться. Ты не кричи, пожалуйста, под окнами, ей отдыхать нужно. Мы Валерия Кузьмича позвали, он ей помочь пытается.

– Чем мог – помог, – донёсся с крыльца слабый голос Валерия Кузьмича. Выйдя из дома, он шаркающей походкой подошёл к Валентине Павловне и пристально посмотрел на Гошу.

– Как Юленька? – вскинулась бабушка.

– Лучше, – тяжело кивнул колдун. – Это не обострение, слабенькая она просто. В Москву пока не надо – залечат. Если что, я приду.

– Поняла, – засуетилась Валентина Павловна. – Иди Гоша, иди, я Юленьке скажу, что ты заходил.

Мальчик расстроился, поняв, что в ближайшие дни Юлю может не увидеть. Он собрался было уходить, но внезапно подмога пришла с совершенно неожиданной стороны.

– Вы не гоните мальчонку-то, – ласково сказал вдруг Валерий Кузьмич. – Юле одной сейчас невесело, нахлебалась она больниц. Пусть поговорят, даже могут на улицу выйти. Но ты смотри, – сурово помахал он перед Гошиным носом узловатым пальцем, – чтобы никаких пока игр!

Попрощавшись, Валерий Кузьмич не спеша побрёл домой. Он был какой-то измождённый, словно не девочку лечил, а весь день таскал мешки. Что это, интересно, с ним?

– Ладно, Гоша, – с сомнением произнесла Валентина Павловна. – К Юле я тебя пущу, но чтобы как Валерий Кузьмич сказал – не бегать и не прыгать. Будете баловаться – отправлю домой без разговоров. Тебе всё понятно?

Гоша радостно кивнул. Дурак он, что ли, в игры с больным человеком играть? Он вообще будет тише воды, ниже травы. Лишь бы пустили!

***

Девочка молча и внимательно выслушала сбивчивый рассказ друга. Они сидели на сколоченной Юлиным дедушкой скамеечке в уютном закутке между забором и сараем. Юля сразу повела туда Гошу, поняв, что разговор намечается серьёзный.

– Ты уверен? – сосредоточенно спросила она, когда Гоша закончил живописать свои приключения. – Может, всё-таки игрушка? Не детская, а для взрослых. Как бензиновые машинки или самолёты на радиоуправлении, у меня дядя этим увлекается. У него чего только нет, он даже конструкторы покупает.

– Да какая игрушка, – раздосадованно отмёл сомнения Гоша. – Говорю тебе, на вид – как живой. А внутри – ни батареек, ни микросхем, одни шестерёнки и кубик этот горящий. Кто такие игрушки делать станет, даже если для взрослых? Они, представляешь, сколько стоят? И потом, если это чья-то игрушка, то где хозяева? Вышли бы сразу и отобрали. А там – ни души, сама же помнишь.

Юля молчала, тихо ковыряя сухим прутиком землю. Гоша расстроенно вздохнул. Что он, собственно, хотел от девчонки?

– А если это не игрушка? – спросила вдруг та изменившимся голосом, странно глянув на друга.

– А что тогда? – тихо уточнил мальчик, чувствуя, как внутри нехорошо сжимается.

– Например, разведчик. Беспилотный. Дрон.

– Скажешь тоже, – отмахнулся Гоша. – Дроны – они в небе, а тут какой-то бобёр.

– И вовсе не только в небе, – серьёзно возразила Юля. – Мой дядя, тот, что самолётами и машинками увлекается, для военных такие штуки делает. Он про них рассказывал и даже на экскурсию к себе водил. Так вот, они, между прочим, разные бывают – и летающие, и плавающие, и даже четвероногие, как собачки. Дядя мне ролик показывал про американскую компанию, там такие выпускают.