– Не волнуйся так, маленький человек! Мы отличаемся от вас, нас лечит природа, лечит речная вода. Очень скоро от моих ран останутся лишь воспоминания. Я отдохну у себя на глубине, посплю день или два, и всё пройдёт. Спасибо тебе, Макс!

И водяной растянул в добродушной улыбке свой широкий, как у лягушки, рот. Максим осторожно отлепил от раны листья подорожника: кровь и правда перестала идти. Поверхность раны же затянулась тонкой, прозрачной плёночкой.

– И, кстати, не называй меня королём. Ты не мой подданный. Ты – человек, ты из другого мира. И ты теперь мой друг. Для тебя я просто: Зелёная Борода. Приходи сюда на восходе солнца через три дня. Я буду ждать тебя!

И водяной, опираясь на мощные когтистые передние лапы, повернулся и пополз по мелководью. Тело его извивалось, словно у угря. Хвост, заканчивающийся широким плавником, поднимался и опускался вверх-вниз. Максим невольно обратил внимание на эти движения. Ему снова вспомнился дельфин из черноморского дельфинария. У него, когда он плыл, точно так же двигался хвостовой плавник. А не как у рыб вправо-влево.

Достигнув достаточной глубины, водяной беззвучно нырнул, оставив на воде след в виде небольшой вращающейся воронки.

Максим ещё некоторое время постоял на берегу, глядя на реку, на острова. На мир, который для него теперь стал совсем иным, ибо мир этот принадлежал странному, могущественному созданию. Его другу. Затем мальчик спокойно собрал все вещи, что они с Денисом побросали на берегу, удирая, включая злополучный спиннинг, и побрёл домой.

Бывают в жизни ситуации, когда твоя возможность удивляться не выдерживает напора странных, даже невероятных событий, происходящих в жизни. Тебе вроде бы следует испугаться до ночных кошмариков. Или, наоборот, ликовать и радоваться, словно дошколёнку на цирковом представлении. А ты – словно сдувшийся воздушный шарик. Вялый, дряблый. И не просто сдувшийся шарик, а шарик, что улетел, подхваченный весенним быстрым ветром, и теперь плавает где-нибудь посреди пруда. Или посреди самой обычной лужи, большой и грязной. Плавает, подчиняясь воле малейшего движения воздуха. Вялый, дряблый… Безвольный. Чувствуя себя именно таким шариком, Макс брёл домой по берегу Бобрихи, путаясь в высокой траве и поминутно спотыкаясь о кочки и камни. Драгоценное достояние семьи Филатовых – импортный спиннинг Бор бездумно сунул под мышку. Поднимаясь по склону холма, того самого, на вершине которого они с Фомой дрыхли без задних ног под жарким солнышком, Максим умудрился выронить злополучный спиннинг. Да так «удачно», что насилу отыскал его потом в высокой траве. И лишь когда ноги ощутили вместо мягкой земли луговины щербатый асфальт дорожки, ведущей прямиком к задам посёлка, Максим вдруг почувствовал, что вся вялость и отстранённость испарились куда-то. Он – снова он, тринадцатилетний мальчишка, шустрый и любопытный, а не некая странная, дряблая субстанция. Словно Макс спал наяву, а потом вдруг проснулся. Спал? Максим посмотрел на спиннинг. На свою левую ладонь, которую порезал об осоку, когда рвал подорожник для водяного. Нет! Это был не сон. И не гипноз какой-то. Это всё было на самом деле. И спасение водяного, хозяина здешних вод. И то, что водяной разговаривал с ним мысленно, как телепат из одной научно-популярной передачи. И то, что существо, с виду диковиннее любого марсианина, назвало его, Макса Бора, своим другом. Максим ощупал себя с ног до головы: вроде всё как обычно. Худощавые руки, плечи, на голове вихры торчат и уши лопушатся. Затем он посмотрел по сторонам: мир, кажется, тоже, был точно таким же, как и с утра. Нет! Мир изменился. И не сегодня. Он изменился в ту ночь, когда Максим увидел тот странный сон. Теперь Бор понял это. От пронзительного осознания данного факта, а ещё больше – от предвкушения новых, возможно – даже более удивительных чудес у мальчика закружилась голова. На Земле было только два человека, с которыми Макс мог делиться любыми своими мыслями, сомнениями, секретами. Это лучший друг Денис и мама, конечно же. Нет, три! Данила-мастер ещё. Он тоже умеет выслушать, задать именно те вопросы, что нужно, и не задать лишних. Умеет хранить тайны. Но этой тайной, речной тайной, тайной водяного, Максим решил всё же сперва поделиться с Фоминым. Человек одних лет с Максом. С ним, пожалуй, будет проще всего.