Воронцова от злости даже запрыгала на месте, заставляя меня хрюкнуть от смеха. До чего же она забавная, особенно когда думает, что может мной манипулировать.

–  … против нашей ученицы Мак Март! – громко объявил в микрофон ректор, и тренер подозвал меня к себе поближе.

Натянуто улыбаясь, пошла на середину ринга, где едва не споткнулась, когда клуб моих фанатов принялся опять горланить моё имя. Эти идиоты встали в другом порядке и теперь вместо «МАК ВПЕРЕД» можно прочитать «ПЕРЕД В МАК». В конце ряда стоит наш сумоист Толя без майки и с нарисованной на огромном пузе черной краской рукой, показывающей большой палец.

–  Это на что они намекают? – зашипела возмущенно. – Сейчас я проучу этих недорослей!

–  Март! – крикнули на меня сразу ректор и тренер, вытаскивая обратно к центру ринга.

–  Здесь журналисты, Март! – рычит сквозь зубы ректор, натянуто улыбаясь тем самым людям с камерой.

–  И что? Мне надо отойти проучить парочку недорослей, –  снова дернулась.

–  Отчислю! – прорычал ректор, а затем принялся натянуто улыбаться, смотря куда угодно, но не на меня.

Вот вечно он за свое! Избила старшекурсников, которые вымогали в первокурсников деньги – отчислю! Сломала нос преподавателю, который оценки девочкам ставил через постель – отчислю! Проснулась после пьянки в кабинете ректора с кубком университета по плаванию – отчислю! Будто бы ему есть чем ещё мне пригрозить. Четвертый курс одно и то же! А ведь со мной так нельзя, я как-никак льготник и стипендиатка, спортивная надежда этого унылого мединститута, да и просто сирота. Вот же бессовестный, как ему коньяк родительский поперек горла не встает, когда он пьет его бутылками по утрам без закуски?

Раздраженно дернула плечом, сбрасывая конечность ректора со своего плеча, и нехорошо посмотрела на тренера. Тот, наученный горьким опытом, подходить поближе ко мне не собирался, расстояние держит и натянуто улыбается. Ректор договорил пламенную речь, которую младшекурсники, согнанные для массовости,  слушать абсолютно не хотели, но, под давлением кураторов, всё-таки вяло похлопали в ладоши.

–  Удачи! – проговорил ректор с явной гордостью, и затем наконец-то покинул ринг.

Мы остались на ринге вдвоем, я и Галя Костолом, такая здоровая, под метр девяносто. Ведущий, мальчишка из студенческого радио, принялся в красках пересказывать историю давнего соперничества физтеха и мединститута, а судья уже трижды пожал руку нашему ректору и представителю физтеха. Чего они тянут-то? Мои фанаты вовсю скандируют это пресловутое «Мак», что даже зубы сводит.

–  Мак! – словно подхватывает тренер, и я еле сдерживаюсь, чтобы не заехать ему с разворота.

Как же я ненавижу это имя!

–  Держи, – он сунул мне каппу в рот и, возомнив себя настоящим тренером, принялся раздавать указания. – У нее вес больше, как и рост, так что старайся активнее двигаться. Ты у меня ловкая, справишься! Твоя основная задача – вымотать ее, запомнила? И самое главное: двигайся! Один ее удар, и ты ляжешь.

Хотела ему ответить, что это она упадет от одного удара, но помешала каппа во рту, так что лишь ухмыльнулась. Судья подозвал к себе, на что Галя поиграла мышцами, прыгая как перекормленная гормонами роста и стероидами козочка. До чего же она здоровая, я даже начинаю догадываться, зачем перед боем мне пришлось подписать столько бумаг на отказ от возможных претензий. Ладно, что уж теперь, не драться из-за такой-то мелочи. Все-таки мы один на один, драться же, когда противников много, куда сложнее.

–  Готовы? – спросил у нас судья, на что мы только кивнули, вставая в стойку я – для левши, Галя – для правши.