Жилось Грише в приёмной семье очень хорошо. Умновы о нём заботились не меньше, чем о родном сыне, а, пожалуй, даже ещё больше. Дмитрий, двоюродный брат, относился к Грише хорошо, проявляя такую трогательную братскую заботу, что это вызывало умиление у родителей. Если и бывали какие-то конфликты в семье, то все они носили детский и незлобный характер. А зачинщиков таких конфликтов всегда выступал Гриша.

В возрасте пяти лет Гриша придумал вот такую игру.

Выждав удобный момент, Гриша подходил к Пелагее, нежно обнимал её и громко заявлял так, чтобы услышал Дима:

– Это моя мама!

Обычно Дима сильно удивлялся и не знал, как реагировать на эту провокацию.

Тогда Гриша накручивал игру:

– Да, да, моя мама и только моя. Вот так. Больше ничья, нет.

Иногда быстро, иногда с задержкой, но всегда Дима не выдерживал напряжения, вскакивал, подбегал к маме с другой стороны и начинал истошно орать со слезами на глазах:

– Это моя мама! Не верь ему, мама! Он всё врёт!

Тогда Гриша ехидно хихикая, отцеплялся от Пелагеи, садился в кресло и с интересом наблюдал, как Пелагея успокаивает несчастного Диму:

– Конечно, я твоя мама. Что ж ты так, переживаешь? Гриша просто шутит. Не надо так близко к сердцу принимать. Ты же мальчик. Мальчики не истерят, не плачут, не капризничают.

Через некоторое время Дима наконец-то понял, как надо играть в эту игру. В последний раз, когда Гриша опять назначил Пелагею своей мамой, Дима некоторое время равнодушно наблюдал над приставаниями Гриши к Пелагее, а потом спокойно заявил:

– Да, твоя, твоя, успокойся, наконец! Хватит тут плакать, истерить и капризничать. Мальчики так себя не ведут.

Ошеломлённый Гриша немедленно отцепился от тётушки и больше эту игру никогда не начинал.

В дальнейшем братья жили очень дружно. Бывало, шалили. Обычно организатором шалостей выступал Гриша, хотя он был младше Димы на целый месяц. Вероятно, сказались гены отца, которого Пелагея определила в "колдуны".

Зато Дима чаще выступал организатором всяких полезных для развития детской личности мероприятий. То он запишется в шахматную школу, то в футбольную секцию, то увлечётся чтением книг в жанре "фэнтези". Дима не только сам увлекался разными вещами и брата подтягивал. А Гриши было как-то все равно. Предложит Дима шахматы изучать, Гриша изучает с удовольствием. Если Дима скажет, что лучше играть футбол, Гриша не споря, начинает играть в футбол. А если Дима заявит, что лучше, чем чтение книг с волшебством нет ничего на свете, Гриша и тут не спорит. Сидят, читают. Иногда, разные книги, а бывает, что вместе одну и ту же.

Вот так братья и жили. Жили дружно, не тужили.

Месяц назад отпраздновали двенадцатый день рождения Димы, а сегодня предстояло праздновать такой же двенадцатый день рождения у Гриши.

Дима спал в соседней комнате, отдельной от Гриши. И ему оставалось отдыхать ещё даже меньше времени, чем брату. Причина была проста. Пелагея хотела привлечь Диму в приготовлении особого праздничного завтрака в честь Гришиного дня рождения.

Пелагея тихо подошла к двери Димы, тихонько её приоткрыла и прошептала:

– Подъём! Вставай! Поднимайся!

Дима вздрогнул и проснулся.

– Димулька, вставай быстрее. Помоги мне на кухне. Я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. Просто наблюдай, чтобы бекон не сгорел. Сегодня день рождения Гриши, давай, все сделаем красиво.

– Странно это всё как-то, мамуля, – потягиваясь, заявил Дима, – у брата день рождения, а ты готовишь какой-то примитивный бекон. Неужели нельзя было чего получше придумать?

– Вот, что я тебе скажу, сынок, – задумчиво ответила Пелагея, – у меня потребности в новых начальниках нет. Есть потребность в помощниках. Так что просто помогай и критикуй осторожно, соблюдая меру.