– Его принесет Харидов.

– Худшей кандидатуры для такого задания трудно придумать, – заметила Гоналушкина. – Вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен, да ещё и болтлив не по годам. Но что это там?

Ночную тишину нарушили удалённые раскаты грома. Их звук приближался. Добряков и Гоналушкина стали вглядываться в тёмную улицу в попытках обнаружить источник звука. Наконец, они догадались поднять головы и увидели летящий огромный мотоцикл с коляской. Он приземлился на Приветливой улице прямо перед ними.

Мотоцикл был больших размеров, но управляющий им человек был просто огромен. Ростом он был примерно двух с половиной метров, а веса такого, что даже трудно предположить. Вид этот человек имел дикий. Спутанные грязные волосы и огромная борода, как у Карабаса-Барабаса. Его ладони были огромны, ими можно было бы забивать сваи на стройке. Но великан не работал на стройке. Судя по всему, он специализировался на транспортировке маленьких детей.

– Ну, наконец-то, дружище Харидов, – в голосе Добрякова слышалось облегчение. – А где ты достал мотоцикл?

– Одолжил у одного лоха, т.е., тьфу ты, чела, – ответил гигант, осторожно подбирая слова. – Я верну! Обязательно верну. Сразу верну. Или потом. Как-нибудь. Может быть. А насчёт ребенка – я привез его, командир. В целости и сохранности. Даже не пукнул ни разу.

Директор Алексей Добряков и профессор Людмила Гоналушкина склонились над свёрнутыми тряпками. Внутри свёртка лежал спящий маленький мальчик. У него на лбу была видна странная татушка красного цвета, похожая на две буквы "ОК".

– Этот шрам останется у него на всю жизнь, – заметил Добряков.

– Вы ведь можете что-то сделать с ним, Алексей? – спросила Гоналушкина.

– А зачем? Пусть останется память о минувших героических делах. Так ещё и загадку надо разгадать, что это вообще такое "ОК"? Ну, Ромочка, давай ребёнка, пора завершить эту операцию.

Добряков взял Гришу на руки и пошел к крыльцу дома Умновых. Там он бережно опустил ребёнка на порог, сунул в одеяло письмо и вернулся к поджидавшей его паре. Минуту трое соратников стояли и смотрели на свёрток с ребёнком. Великан Роман Харидов рыдал, никого не стесняясь, а оба профессора просто стояли молча. Высокий статус не позволял им проявлять эмоции слишком откровенно.

– Удачи тебе, Гриша, – прошептал Добряков, щёлкнул пальцами, и вся троица медленно растворилась в воздухе.

Через несколько часов Гриша проснётся от удивлённого крика своей родной тётушки Пелагеи, которая обнаружит подкидыша.

Ещё через несколько минут семья Умновых на своём семейном совете примет единственно верное решение: усыновить Гришу.

Некоторое время ушло на оформление всех необходимых бумаг. Поскольку материальное положение Умновых было хорошим, а Пелагея приходилась Грише родной тётей, но никаких проблем в процессе усыновления не произошло.

– Ну, что ж, – заявил Константин Умнов, – мы уже подумывали о том, чтобы завести второго ребёнка. Вот это и случилось, пусть и довольно неожиданным образом.

После этого Константин подумал и объявил тост:

– За Гришу Гончарова, за нашего нового сына, который выжил!

А фамилию Гриши решили не менять из уважения к его погибшим родителям.

Почти одиннадцать лет прошло с того легендарного утра, когда Пелагея обнаружила на пороге дома маленького племянника, но Приветливая улица за это время изменилась не так уж сильно. Солнце по-прежнему вставало на Востоке, садилось на Западе и освещало ту же самую золотую табличку с числом "13" на доме Умновых.

Гриша Гончаров по-прежнему жил в семье Умновых. В данный момент он крепко и сладко спал в своей отдельной комнате, хотя спать ему оставалось недолго.