На работе я очень старался, даже сверх меры, не хотел дать Николаю Васильевичу повода сомневаться в правильности выбора, часто оставался допоздна, уходя из офиса последним, стараясь доказать всем, а в первую очередь – самому себе, что смогу добиться успеха, и, благодаря поддержке Бурундука и его семьи, настраивался на позитивный лад. И со временем это действительно начало приносить свои, пока ещё очень скромные, плоды.

А когда через полтора года работы мой первый проект, за который я так волновался и переживал, был утверждён, я стал заместителем начальника проектного отдела в одном из подразделений фирмы и снял себе свою первую отдельную и довольно просторную квартиру, а недовольный Бурундук стал моим подчинённым. Тогда я и понял, что результат стоил всех потраченных усилий. Новоселье с друзьями отметили шумно. Ещё через три года меня опять повысили, и я к своей радости попал в центральный офис фирмы в качестве помощника самого директора Николая Васильевича! Тогда моей радости по-настоящему не было предела! И я по молодости лет считал, что уже смог добиться всего, что только можно себе пожелать. Сергей же остался работать в прежнем подразделении, правда, в качестве начальника отдела. Конечно, он рассчитывал на большее, но его отец хорошо умел считать деньги и несмотря ни на что старался продвигать тех, кто приносит фирме наибольшую прибыль. Из-за этого я долгое время на новом месте довольно неловко себя чувствовал. Но таковы уж законы бизнеса, и не я их придумал – мне оставалось только следовать их непреложной железной логике.

Зато теперь у меня появилось немного времени на личную жизнь, но, видимо, из-за пагубной привычки жить одному и рассчитывать только на себя, она как-то не склеивалась. Серьёзные отношения не завязывались, как я ни старался, и на личном фронте оставалась зияющая пустота. За исключением одного лишь раза с Татьяной, коллегой по работе, очень перспективным специалистом, работу которой я курировал. Впрочем, через пару лет мы расстались, и она от меня съехала. Знаю, в этом была лишь моя вина. Я, конечно, не мог уделять ей столько времени, сколько она хотела и, безусловно, заслуживала. Не желая далее работать со мной вместе, Таня уволилась. А я навлёк на себя этим гнев директора и председателя совета акционеров Николая Васильевича. Тогда меня и посетила мысль, возможно глупая, что я просто не создан для тихого семейного счастья и не способен ни о ком заботиться, что мой удел – карьера в чистом её виде. Ведь голова моя, совсем ещё не опытного молодого человека, подающего надежды, была занята исключительно этим. Работа и карьера полностью затмила для меня важность личных отношений, которых, не считая несерьёзных встреч, с тех пор у меня, в отличие от друзей, никогда и не было. Но это был мой выбор, и на тот момент я был абсолютно уверен в его правомерности.

Вскоре в моей жизни произошёл удивительный поворот, заставивший меня увериться в правильности своего выбора. После того как мы выиграли последние два тендера, в подготовке которых я принимал самое деятельное участие, и которые были по-настоящему «лакомым куском» для нас, Николай Васильевич неожиданно предложил мне войти в совет акционеров, приобретя на мой очень внушительный гонорар вновь выпущенные акции фирмы. Я был немало удивлён, мягко говоря, хотя и знал, что к моему мнению он прислушивается, и, безусловно, от такого предложения я отказаться не мог, понимая, что в моей жизни такого может больше никогда не произойти. Ведь жизнь устроена так, что большинству из нас маленькая фея с волшебной палочкой является лишь во сне, а те немногие, которым посчастливиться встретиться с ней наяву, чаще всего принимают её просто за назойливую муху! Но я не таков! Это был мой шанс, и я не собирался его упускать! Так в возрасте тридцати двух лет я стал акционером и заработал уважение коллег, что было ещё одной вишенкой на торте моих достижений. Да, жизнь порой удивляет, но каждая победа – это лишь возможность уверенней двигаться дальше. Теперь все на работе обращались ко мне исключительно по имени и отчеству, несмотря на мою молодость. А вот с Бурундуком отношения стали гораздо прохладнее, практически перешли на уровень просто рабочих.