Кто ее за язык тянул?

Она что, «Указа о неболтании лишнего» не читала? Впрочем, как известно, незнание указов не освобождает подданных империи от наказания.

– Не извольте сомневаться, это другое кресло, – снова повторил Шешковский, словно прочитав мысли Татищева. – А пригласил я вас, милейший Павел Андреевич, с тем, чтобы сделать вам предложение.

«Руки и сердца?» – едва не вырвалось у капитан-поручика, но он вовремя спохватился. Так шутить с начальником тайной полиции, да и вообще с весьма пожилым человеком, конечно, не следовало.

– Я знаю о вас довольно, – начал издалека Шеш ковский. – Знаю, что вы добровольно отправились в действующую армию, чтобы участвовать в боевых действиях, и готовы были «положить живот свой за святую Отчизну», – процитировал строчку одного из рапортов Татищева обер-секретарь без малейшей иронии. – Знаю о вашей роли в деле гнусного предателя Касымбека, ибо ежели не вы, то, возможно, генерал-аншефа князя Репнина сегодня уже не было бы среди живых. Знаю о вашем чувстве справедливости, чему есть немало свидетельств со времен учебы вашей в Шляхетском корпусе. Знаю и о нынешнем положении, когда после тяжелого ранения вас, по сути, уволили из армии. Отсюда исходит и мое предложение: я хочу, чтобы вы служили у меня.

– То есть? – Татищев не понял, чего именно от него хочет Шешковский.

– Я предлагаю вам поступить на службу в экспедицию Тайных розыскных дел. Будете выполнять мои поручения.

– Боюсь, я вряд ли буду полезен в деле собирания компрометажа на знакомых мне людей. К тому же, я не считаю сию работу… – Павел Андреевич замолчал, подбирая подходящее слово.

– Пристойной, – закончил Степан Иванович. – Это вы хотели сказать?

– Примерно, да, – посмотрел прямо в глаза Шешковского Павел.

– Выходит, вы меня совершенно не поняли. Я вовсе не желаю сделать из вас доносителя, боже упаси. Секретных агентов и подобного рода помощников у меня вполне хватает, – усмехнулся Шешковский, – даже с избытком. Нет, мои поручения вам будут носить совершено иной характер.

– Какой же?

– Есть разного рода преступления, дознания по которым нежелательно поручать полиции. Не те нужны мозги и навыки. Выследить, арестовать – да, это можно поручить полиции. А вот выявить причину иных злоумышлений, да кто за ними стоит и кому это выгодно, а главное, привести к наказанию виновных – этим должны заниматься иные, специальные люди. К тому же подобные дела в интересах государственной безопасности обычно не подлежат разглашению, и утечка информации, имеющая место быть в полиции в масштабах весьма широких, здесь крайне нежелательна. Понимаете меня?

– Кажется, да, – не сразу ответил Татищев.

– Вот и славно, – заметил обер-секретарь и продолжил: – Скажем, дело княжны Таракановой или самозваного государя Петра Федоровича, то бишь Емельки Пугачева. Разве следствие по сим вопиющим фактам можно было поручить полиции? Или, к примеру, преступные деяния издателя Новикова, поющего под дудку французских масонов? Или выявление иных преступлений против Российской империи: государственная измена, странные убийства и исчезновения людей – разве с этим могут справиться полицейские? Такими делами занимается Тайная экспедиция. Кроме того, она осуществляет разведывательные и контрразведывательные функции, к чему со временем мы намерены вас привлечь. Соглашайтесь, Петр Андреевич, это весьма увлекательное занятие, уверяю вас.

– Но я причислен к Военной коллегии, – уже не очень уверенно произнес Татищев. – А экспедиция Тайных розыскных дел, насколько мне известно, состоит при Сенате.

– Это не должно вас волновать, – заверил его Шешковский. – Из Военной коллегии вы будете бессрочно прикомандированы к экспедиции, причем вам будет оставлен ваш чин и обеспечен служебный рост. Жалованье почти профессорское, полторы тысячи рублей в год, плюс квартирные. Неплохо, согласитесь.