Из полусонного состояния меня выдернуло сообщение о том, что убийцу дяди нашли в одном из баров Дарвела. Пьяный бродяга сорил деньгами и пытался продать редкие ингредиенты для зелий. Тогда у меня мелькнула мысль, каким глупым надо быть, чтобы в открытую торговать ворованными веществами. Каждому ингредиенту был присвоен номер, который заносился в специальный журнал Отдела Городской Торговли. После оплаты и предоставления договора сделки между продавцом и покупателем выдавалось разрешение на продажу. У бродяги также обнаружили дядину одежду. Теплую куртку, кожаные ботинки, шерстяные брюки, которые мама шила для Перси. Нас пригласили в Департамент сыщиков, чтобы вернуть вещи дяди, и худощавый дознаватель с непокорной путаницей седых волос зачитал признание убийцы. Странно было слушать о том, что бродяга ночью искал, где спрятаться от непогоды, и забрел в открытый магазин на улице Кэмпбелл. Хотя дядя Перси лично запер за мной дверь и сказал, что задержится на часик, доделает заказ и тоже пойдет домой. Магический замок не так-то просто отворить, его изготовил лучший мастер в Реклинесе, так говорил дядя. Дальше оказалось еще чуднее, дядя напал на преступника, тот, защищаясь, нанес ему удар спицой в глаз, после связал руки и стал грабить магазин. Перси был высоким и крепким мужчиной, даже если убийца хорошо огрел дядю по голове, то для чего было убивать?

– Преступник… бродяга сказал, зачем… это сделал? – процедила я сквозь зубы, когда дознаватель закончил читать ахинею, по-другому я не могла назвать дурацкое признание.

– Эрл Джерси уверяет, что защищался, – был дан мне ответ.

– Ужас! – выдохнула мама, закрывая себе рот рукой, а потом я услышала ее шепот: – Я хочу, чтобы убийца ответил по всей строгости закона.

– Обязательно, эрла Вуд, даже не сомневайтесь, – кивнул дознаватель, убирая подписанный преступником документ в толстую папку с другими важными бумагами. – Чистосердечное признание подарило ему жизнь, но двадцать лет убийца проведет в одиночной камере в тюрьме Алькатрас.

Каждый в нашей стране Реклинес знал, что это страшное место. Преступники в стенах Алькатраса сходили с ума, просили о смертной казни. Их содержали в небольших камерах двадцать три часа в сутки, и лишь час убийцы могли провести на свежем воздухе со связанными руками.

Сильный гром вырвал из воспоминаний, и на землю стеной обрушился дождь. В такую погоду лучше сидеть дома, поэтому я очень удивилась, когда самая младшая из сестер, Флоренс, заглянула в мою комнату.

– Рози, мама сказала тебя позвать. Пришел незнакомый эрл, говорит, что был другом дяди Перси, – громко произнесла сестра прямо с порога. Десятилетняя девочка с раннего возраста проявляла упрямый характер. Дралась с мальчишками и предпочитала носить штаны, а не платья. Из-за этого они с матерью постоянно спорили, и чаще всего Флоренс выходила победительницей. Воспитанной эрлитой считалась средняя сестра, Кэрол. Она была младше меня на пять лет, а за ней уже ухлестывали кавалеры, и отец обещал достать охотничье ружье, чтобы разогнать всех.

– Твоей старшей сестре двадцать один год и то она не позволяет эрлам крутиться вокруг нее. Подумай над своим поведением, Кэрол, иначе запру в комнате и просидишь в ней всю жизнь, – пригрозил папа сестре. Все знали: отца лучше не злить. Кэрол надула пухлые губки, но спорить не стала, а потом шептала мне:

– Разве я виновата, что родилась такой красивой и всем нравлюсь? Не могу же я грубо сказать, чтобы меня не провожали.

– Можешь, – подмигнула я сестре. – И поверь, тогда кавалеров будет еще больше.