– Помолчи! – тихо прикрикнул мужчина, и дракон виновато потупился.

– Ты сильный маг, ведьма, если можешь слышать речь дракона. Справишься. А ну, сядь на постель, я свяжу тебе руки, чтобы ты не надеялась задержать нас. И смотри не выкини шутку, видишь знак?

Он наконец опустил арбалет и, положив его на стол, закатал рукав тёмной рубашки. Сначала я с опаской смотрела на оружие ( а вдруг выстрелит?), но вскоре перевела взгляд на его обнажённую до локтя левую руку. Крепкая, сильная, такая вполне может сломать мне шею.

Потом заметила и знак на коже: цвета песка, его вполне можно было не отличить от шрамов, идущих вверх, если бы не приглушённое сияние, шедшее от круга с заключённой в нём чайкой.

 Совсем как у меня, только чайка перевёрнута.

Я смотрела на знак и не могла отвести взгляда. В голове всплывали образы напоенного солнцем луга, где трава вырастает по пояс человеку, где нет троп, лишь путь, который выбрал одинокий странник, ходившей через эти места не один год и знавший каждую травинку.

Запятнанную пылью с его сапог и кровью с его рук.

Кровью таких вот магичек пятого уровня и выше, которые вздумали сопротивляться закону его величества короля маленького островного государства на краю мира. И решили, что могут заниматься тем, к чему их предназначила магическая природа.

Передо мной был ведьмак.

– Господин Хирин, – начала я как можно жалостливее, решив сменить тактику на беспроигрышную под названием «дева в беде». – Уверяю вас, я хотела вылечить дракона. Я целитель, в этом моя сила, а то, что её уровень выше обычного, так это даже хорошо для дела. И для больных.

– Протяни руки, – коротко приказал он и подошёл ко мне с крепкой верёвкой. Кажется, он достал её из заплечной сумки, я не очень смотрела, знак на его руке и вызванные им видения занимали всё моё время.

Вдруг стало всё равно, что будет утром, когда дворецкий Виркуна обнаружит пропажу хозяйской зверушки. Ведь это я попросила оставить дракона на ночь, значит, все решат, что потворствовала побегу зверя. Наверное, меня сожгут так же, как и мать Габи.

Странно, но эта догадка лениво шевельнулась в мозгу и не вызвала никакого страха. Я больше не боялась ни будущего, ни прошлого.

– Ты не страшись, человек! Хирин тебя не обидит, – услышала я дракона и посмотрела в лицо ведьмака.

У него был совершенно особый взгляд: порочный, тёмный, манящий. Прищур, от которого появляются морщины вокруг немолодых глаз. И насмешка.

Мол, обычная ты полукровка, раз позволяешь так просто себя связать! Даже магией не воспользовалась.

Я пыталась, но отчего-то не вышло. Может потому, что я никакая не ведьма, а обычный врач, перенесённый в другой мир по прихоти Владычицы-Смерти?

Верёвка крепко опутывала мои запястья, прижимая их одно к другому до лёгкой боли. А я сидела зачарованной куклой, и даже думалось тяжело.

От мужчины пахло лесом и воском. И старыми книгами. Вот и всё, что крутилось в голове.

– Что это у тебя? – внезапно спросил он. Разорвал ткань платья, обнажив моё левое предплечье, и я снова увидела голубоватое свечение собственного магического знака. – Откуда он у тебя?!

И снова я вздрогнула, как от удара, когда к моей шеи прикоснулось холодное зазубренное лезвие ножа.

– Ты заключила сделку, верно? – слова ведьмака звучали в ушах гулко, словно я стояла около огромного колокола, звонившего тревогу.

В груди и на кончиках пальцев возникло знакомое жжение. Верёвка, связывающая мне руки, внезапно зашипела, как атакованная змея, и распалась на тлеющие фрагменты.

О небо, пусть всё это прекратится! В ушах гудел тот самый колокол, глаза стали сухими, словно в них насыпали песка, а Хирин внезапно подхватил меня за подмышки и аккуратно уложил в постель матери Габи.