– А если демон заберет кого-то из родных? Я не могу этого допустить. Кровь отдаю за душу свою и своих родных. Великие силы, берегите их.

Евдокия оставила печать ладони, измазанной кровью на рисунке, и в книге.

«А теперь бежать прочь из этого подвала. Из усадьбы. Навсегда. Демон будет искать меня. Пока я жива, он не тронет родных»,– думала она, покидая подвал.

За всем происходящим наблюдала пара черных пронизывающих ненавистью все вокруг глаз. Высокий, статный молодой человек вышел из темноты. Ухмыляясь, он задул свечу. Еще не хватало, чтобы эта полоумная спалила усадьбу. Веселье только начинается. Самое забавное впереди.

Парень почесал кожу на виске возле родинки. Как же эта родинка раздражала. Его передернуло от отвращения.

Молодой человек поднял брошенную книгу с пола.

– Надо же, как интересно,– произнес он, и растворился в темноте.

До самого рассвета Евдокия не сомкнула глаз. «Это моя вина. Я подвела всю семью. Маму забрал демон. Я видела его в подвале. Он здесь»– роились мысли в голове.

Она четко вспомнила фигуру. Ей не показалось. Тогда почему он не остановил ее? Хочет мучений перед смертью.

Евдокия сжала крест в руках. Она упала на колени и начала молиться.

– Бог милостив. Он простит меня,– повторяла она.

Марфа успокоилась незадолго до рассвета. Евдокия услышала, как хлопнули двери спален Анны и Ивана. Усадьбу окутала тишина. Если бежать, то сейчас.

Потихоньку Евдокия прокралась в спальню прислуги, она надела платье и платок одной из горничных. Передвигаясь на цыпочках, девушка проскользнула в спальню матушки. Вытащила половину драгоценностей.

– Матушка, это для блага твоих детей. Прости меня, грешную,– перекрестилась она.

Последним был кабинет отца. Он уснул крепким сном, сидя за столом. На полу валялся пустой графин из-под водки. Второй стоял на столе недопитым. Евдокия легонько провела рукой по волосам отца. Уже никогда она не вернется сюда, и не обнимет его.

Она открыла ящик стола, вытащила из шкатулки крупную сумму денег. Бросив последний взгляд на самого родного человека в усадьбе, спешно удалилась. Она хотела было попрощаться с матерью, но стыд, и страх не давали ей. Щеки горели. Умом она понимала, что сидела в гробу не матушка. Это демон путает ее сознание. Девушка развернулась и бросилась прочь из усадьбы. Дверь громко захлопнулась за ней.

Только сейчас она осознала, сколько грехов совершила. Ей не будет прощения свыше. Она потеряла все. Больше не увидит своих близких никогда. Все воспоминания сливались в одно- пустые бездонные глаза ее матери.

«Нельзя, чтобы покойник смотрел на тебя, иначе заберет»– учил сын конюха.

Евдокия разрыдалась. Она бросилась бежать по дороге. Быстрее…Быстрее…

Туман застилал путь. Усадьба становилась все дальше и дальше, пока совсем не пропала из виду.

Евдокия брела по дороге, прикрыв лицо выцветшим платком. Теперь она обычная девица без роду, без племени. Лучше так, чем быть в неволе у демона вечность. Если бы тогда, отдавая душу демону взамен на жизнь матушки, она понимала, что демон обманет ее, ни за что бы не решилась на такое.

Жаркое апрельское солнце проникало сквозь шторы, заливая комнату студенческого общежития светом. Четыре года назад в эту комнату заехали две девушки. Одна кареглазая фигуристая брюнетка Анжела. Ярая любительница вечеринок. А вторая…Евдокия.

С того момента как Ева покинула усадьбу, в тех краях она не появлялась. Десять лет девушка скрывалась на пятом этаже в темной каморке. Это было страшное время. Из маленького окошечка было видно только небо. Читать при свете свечи уставали глаза. Позволить себе пройтись по улице было смерти подобно. Она видела демона в каждом мужском лице. И каждый вечер испытывала панический ужас. Снилось, что демон выходит из темноты и тащит ее ад. Ева просыпалась, дрожа от страха. Выходила она только за продуктами, и изредка доходила до книжной лавки, закрывая лицо платком.