Мать перенесла тяжелый инсульт и большую часть времени скрывалась от мира в постели. Когда ее депрессия достигала дна, что случалось часто, она пыталась покончить с собой. Я постоянно чувствовал себя листом, унесенным сильным ветром, ребенком-актером из ситкома 50-х, в котором все идет катастрофически не так. Казалось, что у меня конфликт со Вселенной, словно я чем-то ее обидел, и что вся эта ситуация – моя вина, хотя я не мог ни осознать свое преступление, ни исправить его. Без взрослого у меня развилось чрезмерное чувство ответственности, и я нес на себе груз обид. В голове, словно жестокий диджей андеграундной радиостанции, неосознанно гудели негативные мысли. Они влияли на большинство моих взаимодействий с людьми и породили переживания, которые привели к нескончаемой череде несчастливых событий. Болезненные чувства, циркулирующие от мозга ко всему телу, сохраняли мой негативный взгляд на мир прочным и реальным.

Достигнув всех внешних атрибутов успеха, я хотел верить, что магия Рут меня исцелила и мне удалось отказаться от детской надежды на лучшее или другое прошлое, вернуть себе собственную силу и двигаться дальше. Если это не сработало, значит, проблема была в чем-то другом, поэтому я попытался обвинить свой мозг. Однако это не была проблема моего разума: в конце концов, мозг и подсознание послушно выполняли указания, которые я посылал им, и давали материальные результаты, выходившие за пределы самых смелых фантазий. Золотые «Ролексы» крепко обхватывали мое запястье, а «Феррари», БМВ и «Порше» стояли в гараже. Мой особняк будто бы сошел со страниц журнала Architectural Digest, который я с такой любовью рассматривал в Ланкастере в крошечной квартирке. Ее окна выходили либо на серо-бежевую заднюю сторону другого многоквартирного комплекса с мусорными баками внизу, либо на бескрайнюю пустыню, полную перекати-поля. Разум, как верный слуга, делал только то, о чем я его просил, не подвергая сомнению мои намерения и мотивацию.

Мой мозг просто выполнял свою работу. Чтобы создать новые нейронные связи, требуются огромная дисциплина и усердное повторение, и если за этими связями не следить, они зарастут, как лесная тропа. Хотя именно методы Рут принесли мне богатство и успех, к моменту банкротства я не практиковал их много лет. Вычеркивая из списка один пункт за другим, я чувствовал все большую уверенность в своей способности исполнять желания и меньшую необходимость придерживаться послания Рут. В результате я стал практиковать ее техники реже. Возможно, вы тоже много лет назад узнали о какой-то практике, изменившей вас, но сегодня обнаружили, что с трудом сохраняете ее частью своей жизни. Это похоже на зависимость: чем дольше вы трезвы, тем больше уверены в том, что вам не нужны АА. Оглядываясь назад, я понимаю, что забыл, насколько важными были для меня уроки Рут.

Без ясности и комфорта практик, которые поддерживали бы мою связь с преобразующим опытом общения с этой женщиной, я в одиночку столкнулся с распадом семьи, потерей состояния и ликвидацией активов. Более того, утратил связь с важной привычкой открывать свое сердце, поскольку это временно позволило мне заглушить жестокий негативный монолог о себе, раздававшийся в моей голове. Без постоянной дозы такого лекарства, как сострадание, моя укоренившаяся привычка критиковать себя и сомневаться в себе постепенно вернулась с удвоенной силой. «Ты недостаточно хорош. Такие люди, как ты, никогда ничего не добиваются. У тебя ничего не получится». Некоторое время труба материального успеха заглушала голос внутреннего критика. Затем, однако, я начал воспринимать его как грозного инквизитора, бормотавшего в глубине моего сознания, когда я присутствовал на роскошном мероприятии или ехал на одном из своих спортивных автомобилей вдоль побережья. Наконец, он выдвинулся на первый план и стал ругать меня, как это было в детстве.