Кэрран кивнул.

Рафаэль схватил Андреа за руку. Она моргнула:

– Но…

– Нам пора. – Улыбка оборотня была вымученной.

Он сбежал, утащив за собой Андреа, и оставил меня и Кэррана наедине. Предатели.

– Ты не ответила на вопрос, – сказал Кэрран. – Чем это будет?

– Ничем, – буркнула я.

Он усмехнулся, и мое сердце слегка подпрыгнуло. Такого я не ожидала.

– Твое остроумие вернулось?

– Да.

Красноречие, как оно есть. Если у вас с кем-то проблемы, отвечайте односложно – так безопаснее.

Он положил подбородок на спинку стула. И что в Кэрране такого особенного? Сегодня он был в потертых джинсах и серо-голубой рубашке поло. Трудно выглядеть смертоносным в таком прикиде, однако Царю Зверей это удавалось. Возможно, именно потому, что рубашка совершенно не скрывала очертания его груди и линию плеч. Вообще, если бы он напряг мышцы, то ткань наверняка бы лопнула. Я знала, что тело под одеждой – твердое, как доспехи.

А может, все дело было в ауре.

При желании Кэрран буквально излучал угрозу. Я видела, как он в бешенстве ревет и как демонстрирует холодную, решительную ярость, острую, как кинжал, и я не была уверена, что страшнее. Золотой огонь в его глазах пробуждал во мне некий первобытный страх, чувство, рожденное за века до света юного огня, до разума, до логики, когда человеческое существование целиком зависело от звериных зубов и когтей и возможности быть (или не быть) съеденным.

Такой же страх сковал меня сейчас. Я не смогла дать ему рационального объяснения. Я должна бороться с Кэрраном одной лишь силой воли, пока мне удавалось держаться, но не было гарантии, что смогу сопротивляться ему в следующий раз, когда он решит наградить меня своим альфа-взглядом.

Кэрран медленно оглядел меня с ног до головы. Я последовала его примеру, ответив ухмылкой на ухмылку. Светлые волосы коротко подстрижены, чтобы не хвататься за них. Нос выглядел так, будто его сломали и он сросся неправильно – странная вещь для любого оборотня, особенно уровня Кэррана.

Серые глаза… Я посмотрела в них и увидела крошечные золотые искры, танцующие в глубине. И мое сердце сделало очередной маленький прыжок.

У меня серьезные проблемы.

– Мне нравится твоя прическа, – произнес Царь Зверей.

В духе нерабочей пятницы я распустила волосы. В основном я заплетала их в косу или скручивала в пучок, чтобы не мешались, но сегодня они свободно ниспадали длинными темно-каштановыми волнами, развеваясь на ветру по обе стороны моего лица. Я быстро вытащила серебряную иглу из кожаного напульсника, схватила волосы и скрутила их в пучок, скрепив их, а затем продемонстрировала Кэррану свои зубы в подобии усмешки. Вот. Но он только расхохотался.

– Милашка. Ты никогда не устаешь притворяться злюкой?

Милашка. Думаю, что предпочла бы удар в глаз этому прозвищу.

– Чем я обязана удовольствием находиться в компании Вашего Величества? – И крушением моего ланча.

– Персиков захотелось, – осклабился он.

С каких пор мысли о смерти оборотня вызывают столь хорошее настроение?

– Есть ли какая-то причина твоих вопросов о Полуночных Играх? – спросил он.

– Возник мимолетный интерес к истории.

Я ходила по тонкому льду. У меня не было ни малейшего понятия, знал ли он о Дереке или нет. Нужно закончить этот разговор.

– Стае требуются мои услуги как сотрудника ордена?

– Сейчас нет. – Он откинулся назад, взял тарелку Андреа и предложил мне: – Персик?

Моя улыбка превратилась в гримасу. Во время Вспышки Кэрран угостил меня супом, который я съела. Позже Тетушка Би объяснила мне правду жизни: оборотни предлагают еду своей будущей паре.

Кэрран объявил себя моим защитником, подразумевая, что я слабее его, и угостив меня. И я это приняла. Его это крайне развеселило. Если бы я знала, что означает тот суп, то все равно съела бы его в любом случае – в то время я была едва жива.