– Кто был в другой команде?

– Четыре погонщика от Племени. – Рафаэль принялся загибать пальцы. – Рио Монтойя, Сэм Харди, Марина Бурятова-Харди и Санг. Как бы я ни ненавидел отморозков, они оказались убийственной командой.

Кто бы сомневался!

– Зачем Племени вообще ввязываться в такое? – нахмурилась Андреа.

– Тогда Племя как раз обосновалось в «Казино». Ходили слухи о пропаже крупных денежных сумм и последствиях для вышестоящего командования… но все быстро нашли. Ребята много ставили и нуждались в выигрыше.

– И что же случилось? – Я наклонилась вперед.

Рафаэль скривился:

– У Племени было преимущество. Кровопийцы разорвали крысу надвое, а кишки моей тети раскидали по всей «Яме». Зрелище было жуткое… прямо кровавый занавес для «Семерки Андорфа».

– И?

– Андорф по-настоящему свихнулся. Никто не знает, был ли он психом или просто взбесился – у медведей такое бывает. Он превратился в кадьяка. Разорвал вампиров в клочья, раздавил волчий череп, а затем пробил ограду вокруг «Ямы» и помчался за погонщиками. Они попытались убежать, но он гнался за ними сквозь толпу. Всех, кто попался ему на пути, растерзал. Погибла вся четверка противников оборотней и более ста зрителей. А потом он протаранил стену… и пропал.

– Ну и ну! – Андреа залпом осушила треть молочного коктейля. – Не лучшее окончание ночи.

Огромный обезумевший оборотень на улицах Атланты. Кадьяк, натренированный как боец, разумный как человек, сильнее и злее обычного медведя. Настоящий кошмар для оборотней.

– Началась массовая охота на людей, – продолжил Рафаэль. – Андорф спрятался на Юникорн-лейн.

Эта улица глубинной, дикой магии будто шрам пересекала центр города. Коварная сила кружилась и накапливалась там еще с давних времен, когда миром правили технологии. Даже оборонщики не осмеливались оставаться на Юникорн-лейн слишком долго.

– Кое-какие кланы собрались вместе и решили, что они справятся с медведем и решат проблему. Репутация оборотней тогда была сильно подмочена. Фанатики снова начали трепаться о печати зверя, а Племя призывало к изгнанию всех перевертышей. Хуже уже быть не могло, понимаете? Обстановка накалялась с каждым днем… И разгребать все начал клан волков – самый многочисленный…

– Ну конечно, – фыркнула Андреа.

– В то время его возглавлял Франсуа Амбле, и народ призывал его убить Андрофа. Но Франсуа ничего подобного не сделал. По словам моей матери, он просто встал и ушел. Покинул клан, перестал быть альфой и занял городскую лей-линию. – Рафаэль улыбнулся. – О том, что случилось потом, известно только альфам. Но могу сказать вам то, о чем в курсе все наши: через три дня голова Андорфа появилась на ступенях Капитолия. А два дня спустя Кэрран стал Царем Зверей. Первый закон от его имени гласил, что Стае запрещено участвовать или делать ставки на Играх.

Я кое-что прикинула. В две тысячи двадцать четвертом году мне исполнилось девять. Кэрран на несколько лет старше меня…

– Сколько ему было?

– Пятнадцать.

– Дерьмо.

– Ага, – кивнул Рафаэль.

Мы долго сидели в тишине, переваривая историю. Мои надежды найти сочувствующее ухо в Стае для решения проблемы Дерека рухнули. Это был один из тех строгих законов, который нельзя нарушить. И что мне теперь делать?

Андреа помешала коктейль соломинкой:

– Как у вас с Кэрраном дела?

Раньше я мечтала владеть высшими ментальными способностями. Например, телекинезом или чем-нибудь еще. Я бы использовала их для сокрушения противников. Но сейчас они бы мне пригодились, чтобы вытащить стул из-под Андреа, чтобы она шлепнулась на свой зад.

Мне пришлось довольствоваться тремя плевками через плечо.