Она запела – не заклинание, не формулу, а простую колыбельную, которую когда-то пела ей мама. И в этой песне была такая чистая, незамутненная любовь к миру, что даже космическая пустота за бортом корабля, казалось, прислушалась.

Узоры на стенах задрожали, пойманные между двумя силами – древней магией Морканта и этой простой песней, в которой звучала сама суть жизни. А где-то в глубине корабля Крей подхватил мелодию, превращая её в код, который тек по системам «Ареона» подобно живой воде.

Битва за реальность только начиналась.

Песня Вики плыла сквозь искаженное пространство грузового отсека, и каждая её нота несла в себе воспоминание – теплые руки матери, смех отца, мерцание световых бабочек в пустыне. Простые, земные моменты любви, которые сплетались в нечто большее, чем просто мелодия.

Моркант почувствовал, как его заклинания дрожат, словно струны под чужими пальцами. В глубине души, в том уголке, который он запечатал десять тысяч лет назад, что-то отозвалось на эту песню. Тень улыбки – не той, что он носил как маску, а настоящей, детской – промелькнула на его лице.

Ты думаешь, что можешь победить древнюю магию… колыбельной? – он попытался вложить в свой голос насмешку, но вместо этого в нем прозвучала странная тоска.

Нет, – Вика сделала шаг вперед, продолжая петь между словами. Я не пытаюсь победить магию. Я напоминаю ей, чем она была изначально – не оружием, не инструментом контроля, а песней жизни.

Узоры на стенах дрожали все сильнее, пойманные между двумя потоками силы. Тени-крылья за спиной Морканта начали таять, обнажая его истинную форму – уставшую, израненную душу, слишком долго несущую бремя древних знаний.

Ты не понимаешь, – прошептал он, и в его голосе звучала боль тысячелетий. Я видел, как умирали миры. Как великие цивилизации рассыпались в пыль. Сила – единственное, что имеет значение. Единственное, что остается.

Нет, – теперь в голосе Вики зазвучала новая нота – не только любовь, но и понимание. Остается любовь. Даже когда миры умирают, даже когда цивилизации падают – любовь находит новые формы, новые пути. Как те кристаллы, что спят под песками Марса – они ждут не того, кто достаточно силен, чтобы их разбудить, а того, кто достаточно любит, чтобы их понять.

Крей, чье сознание текло по системам корабля, подхватил мелодию Вики, превращая её в цифровой код. Но это был не просто код – это была песня, переведенная на язык квантовых состояний, язык, который понимала сама ткань реальности.

В своем коконе застывшего времени Джеймс и Сунь начали видеть сны – не кошмары о древних силах, а видения возможного будущего, где наука и магия танцевали в совершенной гармонии. Их сознания, освобожденные от оков обычного восприятия, коснулись той же истины, что когда-то открылась маленькой девочке, играющей со световыми бабочками.

Моркант почувствовал, как его контроль ослабевает. Но странным образом это не вызвало в нем гнева – только усталость и что-то похожее на облегчение. Словно тяжелая ноша, которую он нес так долго, становилась легче.

Я был там, – прошептал он, и его голос звучал теперь иначе – словно эхо из глубины веков. Когда Первые впервые коснулись кристаллов. Когда они поняли, что создали нечто большее, чем инструмент или оружие. Я видел их страх перед этой силой… и их решение спрятать её, запечатать до тех пор…

Пока не придет тот, кто сможет принять её с любовью, – закончила за него Вика. Не тот, кто хочет использовать силу, а тот, кто готов стать её частью.

Узоры на стенах вспыхнули новым светом – не холодным сиянием контроля, а теплым мерцанием пробуждающейся жизни. В них читалась история, которая началась задолго до появления человечества – история о силе, которая была не проклятием, а даром, не оружием, а песней.