А вдруг от радости скатится

Росой хрустальною слеза?

Я вас люблю, хочу признаться,

Я вас люблю лишь одного,

Я вас люблю!

Пусть годы мчатся.

Но нет прекрасней ничего.

21 марта 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Хоть куда

Сменяет перелески лесополоса.

За ней – полей нескошенных просторы.

Опять жара. Затихли птичьи хоры,

А кружевные облаков узоры

Пленяют в ярком царстве солнечного дня,

Но жаль – истомой давит воздух на меня.

Гляди, как густо зацвела вода пруда.

Глаз поражая красотой и ростом,

Семейство камышей без всякого труда

Позирует по-королевски просто.

Мелькнули два-три головастика в воде.

И снова тишь, покой, застой и гладь везде.

Ох, здорово как мчаться просто хоть куда

В чужом авто, с чужой хозяйкой милой,

Вовсю глядеть по сторонам туда-сюда

И объедаться сладкой спелой сливой…

Немножко из той жизни, что не для меня, —

У Золушки ведь не было и нет коня.

18 марта 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Помни корни свои

Я внучка Дажьбога,

Я дочь той земли,

Что Русью зовется

Почти искони.

Здесь к Прави дорога,

Здесь пращуры шли,

В былинах поётся,

Как жили они.

За землю веками

Лилась наша кровь.

Своими руками

Всё строили вновь.

Не раз ты бывала

Растоптана, Русь.

Как Феникс вставала,

Шепча: «Не смирюсь!»

Ведь гимнов Бояна

Жил отзвук в крови

Про Бусово время

И славу стези.

И род Святослава

Не нашим ли был?

Коварных иттильцев

Бесстрашно крушил.

И Невского подвиг —

Наш светоч в веках,

И гимн силе духа,

И мудрость в делах.

И в «Слове» поётся,

Как землю беречь,

От недругов-другов

Бессменно стеречь.

И в «Слове» учили,

В чем сила земли:

Когда все едины —

Тогда и сильны.

Безмерна дорога,

Что предки прошли.

А сердцу неймется,

Что мы – не они.

Эх, внуки Дажьбога!

Где ж свет, чистота,

Какого чертога

Люба чернота?

Разгула и блуда,

Гешефтов тропа?

Уже проходили.

И снова она?

Так чьи вы потомки,

Коль души молчат,

И разум в застое,

И очи не зрят?

Идёте смиренно

Уже третий круг.

Пора бы очнуться

И глянуть вокруг.

15 марта 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Документальное кино

Как тяжело смотреть документальное кино —

Распахнутое настежь в ТУ ВОЙНУ окно.

Ну как месить топь, грязь бесчисленных дорог,

Когда не чувствуешь уже ни сил, ни рук, ни ног,

И как опять идти в атаку, в тот смертельный бой,

Который будет вновь играть твоей судьбой?!

И сколько жизней прожил ты за тот короткий срок,

Когда бежал под пулями иль сам спускал курок?

Вон на экране в кадре – бесконечны цепи.

И замирает сердце – вдруг кого зацепит,

Вдруг на глазах сейчас уйдёт душа живая,

Безмолвно, медленно на землю оседая.

Как в лютые морозы выживали вы?

(И часто ведь – без пищи, без тепла и без воды.)

Бросались в ледяную воду или на штыки

(А кто-то лопал в этот час в Ташкенте шашлыки),

Сгорали в танках, самолетах, на земле

(Вон в Белоруссии везде – кострище на костре),

В подлодках, как в могиле, оставались навсегда.

Зимой вам памятником были глыбы льда.

Гляжу сквозь слёзы на безжалостный экран.

Он приближает вас, все ближе, вот и первый план —

Измученные лица Тёркиных, солдат.

Для всех четыре долгих года не смолкал набат.

А ведь уничтожал вас двадцать лет подряд

Безбожный жуткий новый строй, кровавый каганат!

Тогда исчезла, затаилась где-то сила духа.

А тут, поняв – совсем земле погибель и разруха,

Воспряла и народ надеждой, верой окрылила.

В какой Россия жесточайшей схватке победила!..

Что ж нам теперь упорно так твердят про холокост?

Вся Русь была – кровавое сраженье и погост.

Простите нас, все воины, ушедшие давно.

Простите нас, отважные, кто жив ещё.

14 марта 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Тонкой кистью

Опять берём из искушений всё подряд,

Мешаем золотой песок бездумно с пылью.

Уже давно нам по плечу шута наряд