Раскрывшись потоку, Янали едва касалась крупных уходящих в небеса и в землю нитей. Нитки гудели, испуская невидимое, но осязаемое свечение. Ноги Янали стали легкими, колени стремились согнуться, когда она запустила руки в потоки. Холод и жар одновременно пронизывали её тело, и кости заныли, и голова наполнилась свежайшим сладким воздухом, что не было желания выдыхать. Но долго так держать потоки опасно, тебя может увлечь слишком глубоко и смешать с бурлящей внутри ниток силой.

– Вперед, – выкрикнула Янали, как только сформировался образ, куда она хотела попасть. Магистр говорил, что достаточно представить, направить и немного поддавать потоку, чтобы он нёс тебя сам, без усилий. Янали выкрикнула и тут же испугалась, так сильно её потянуло вперед. Или в бок – сейчас было не разобрать, куда поток тебя несёт. “Да как тут управлять”, – негодовала матушка, когда так стремительно меняются планы, и лишь отрывки, мелькающие картины остающихся позади лесов, дорог, людей и рек.

Матушка сбилась со счета, сколько раз она планировала упасть на крону дерева или в мелкую речушку, когда поток стал ослабевать и отпускать её. У тела сразу появился вес и Янали почувствовала усталость и страх, что пути заведут её не туда. “А куда спланировала, туда и заведут”, – отругала она сама себя и жестко приземлилась на лужайку шириной в два шага и едва успела ухватиться за молодые тонкие деревья, что уже намеревались тут обосноваться.

Приземлилась и охнула, когда чуть выше левого плеча пролетел мелкий огненный шар и влепился в ближайшую громадину-сосну, что тут же обуглилась в том месте, где шар распался и обнял часть коры. Янали не растерялась и сомкнула вокруг себя потоки воздуха, но нити плыли и как будто расслаивались в месте натяжения. Быстро оглянувшись, матушка припустила быстрее любой девчонки в её землях за ближайшее широкое дерево, желая найти укрытия и место для обдумывания. Но следом непрерывно летели огненные шары и сзади справа щелкнул воздушный хлыст.

– Двое, негодяи, доберусь я до вас, – выругалась Янали и подпрыгнула от очередного удара, – в ноги метят! Как дикое животное меня загнать пытаются. Ну слабые (умом), я вам сейчас отвечу! Только дух переведу.

Пока матушка бежала, в её руках вспыхнула искра и закрутилась маленькой кометой огненная змейка.

– Ох, несдобровать вам, балбесы! – Повеселела матушку, но в двух шагах от ели, влепилась в липкую воздушную сеть. Матушку повернуло на оборот, лицом к преследователям, и она начала различать между тесно растущими деревьями, людей. Банда оказалась большая, не менее семи-десяти человек. И двое из них низкоуровневые маги, но с Янали с легкостью справились. Когда матушка поняла, в чём дело, было уже поздно. А виной всему было чьё-то воздействие, искажающее плетение Янали. Она бы и рада ударить всеми силами, да не сориентировалась пока, как теперь плести. И маяки не сработали, потому что не было привычного узора. А если на всякое дуновение ветра маяк будет сигналить, то и без сна можно остаться.

Матушку прижали к стволу, не в силах удержать над землей, что говорило не в пользу магов, но и она пошевелиться не могла, не говоря уже о попытке плести.

– Всякому магу требуются руки, дух и терпение, – говаривали в Академии Великого Двора, – терпение приведет вас к потоку, руки сформируют форму, дух удержит плетение. Если чего-то нет, то нет и магии.

Грабители обступили Янали и уже мысленно делили добычу: высокий и худой парень осклабился на большие перстни, что любила носить матушка, чуть ниже, но постарше смотрел на кожаный ремень и кошель на нём, два низкоранговых мага – похожие друг на друга одеянием – ощупывали матушку взглядом в поисках магических предметов и сумки с травами. Другие стояли поодаль, выпучив глаза, и нисколько не скрывали страха и презрения богачке-магичке.