Вроде у избранников других стихий тоже бывают такие активные взаимодействия: у воздушников – во время ураганов, у огневиков – во время пожаров и так далее. Но я об этом мало знаю. У каждой стихии свои секреты.

Из портала мы вышли на высокий холм, с которого Аран был виден как на ладони, взгляд будто магнитом притягивали сияющие башни Магистерии. Прикинула, что мы где-то в пяти километрах от города, значит, можно будет и пешком вернуться, если с порталом проблемы возникнут.

Девушки возбужденно галдели, предвкушая грядущий ливень. Ирма молча огляделась по сторонам, а потом спросила:

– Куратор Несслау, а где наша мужская половина?

Я удивилась ее вопросу: вроде сама должна понимать, что нас специально развели в разные стороны, чтобы уменьшить риск разрушений и спонтанных выбросов.

– Они с другой стороны Арана. И мы сейчас разделимся еще на три группы, чтобы распределить поступающие силы, – куратор говорила и непроизвольно улыбалась, радуясь предстоящему дождю вместе со всеми. – Девочки, советую вам взять все, что сможете, это последний летний ливень. Ближайшие две-три декады будет тепло и сухо, а потом начнется мелкая осенняя морось, от которой и сил капля.

Мы слаженно кивнули. Куратор быстро разбила нас на три группы, каждую из которых возглавила своя магесса, и отправила спускаться в разных направлениях. До первых капель мы должны были найти подходящее место, в идеале пустое поле или лесную поляну, чтобы можно было рассредоточиться и не мешать друг другу.

Мы молча шли в наступающих сумерках, предвкушая грядущий ливень. Воздух уже сгустился и был напоен ароматом дождя, отовсюду тянулись тоненькие ниточки силы. Не знаю, о чем думали другие, а я вспоминала свой самый первый ливень, который и пробудил во мне стихию Воды семь лет назад. И если до этого я ненавидела свой гипотетический дар, то в тот день, когда почувствовала, как каждая клеточка тела наполняется силой, я ощутила единение со всем миром. Я была счастлива от того, что больше не была одинока. Это пьянящее ощущение свободы и могущества отчасти примирило меня с обстоятельствами новой жизни. И пусть я продолжала тосковать по семье, но и в этом мире у меня появилось что-то родное.

Может, странно испытывать такие эмоции к безликой полубожественной сущности, но мне было приятно думать, что где-то есть родственная душа. Со временем эта наивная вера несколько угасла, но любовь ко всем проявлениям стихии так и осталась. И вот сейчас снова! Дождь!

Через несколько минут мы вышли к границе большого поля, густо засеянного какими-то злаками. Урожай еще не был убран, так что магесса Локслау, сопровождавшая нашу группу, остановилась.

– Не лучшее место, – вздохнула она. – Крестьяне завтра ругаться будут. Да и колоски эти колючие ужасно… – она посмотрела на небо, и, как по заказу, ей на лицо упала первая капля дождя, вызывая широкую улыбку. – А и ладно, все равно уже не успеваем отсюда никуда уйти. Вперед! – скомандовала она, аккуратно раздвигая руками стебли и ступая на поле.

Мы уже не обращали внимания на окружающий мир, впитывая силы, льющиеся прямо с неба. Не замечали холода и боли от мелких уколов – царапины сами мгновенно затягивались. Переполненный резерв выплескивался наружу и заполнялся снова и снова. Я уже давно не видела никого из адепток, но чувствовала их притяжение, как капля чувствует океан, даже находясь на большом расстоянии. Все мои сестры были рядом и находились в такой же эйфории, как и я, вновь и вновь сливаясь со стихией в единое целое.

Через какое-то время сознание полностью уплыло, растворяясь в окружающем мире и принося ощущение гармонии и полного спокойствия. Мы все раскачивались на этих волнах, хотя и сами были волнами…