– Откуда такие познания в музыке? А рисовать ты любишь? Мальчик пожал плечами и ответил, мотая мне головой.

– Музыку просто люблю иногда мама играла, а потом перестала. А рисовать я не люблю. Да и граф не разрешит, это его же дом.

Я разозлилась и подумала «его дом, хм его дом, подумаешь. Молодой, а такой скряга».

– Знаешь, я тоже люблю музыку и еще магию. Я училась в академии магов и закончила ее. Поэтому знаю несколько фокусов. Ну ладно давай заниматься. И так смотри, это малый нотный ряд, здесь звуковой ряд звонче, а в этом ряду грубее и протяжнее. Запоминай соединение нотных рядов. А потом превратим несколько нот в мелодию. Давай посмотрим на слух, – сказала я мальчишке.

Пауль прикрыл глаза, я заиграла, он повеселел и отметил, где эти ноты есть в рядах. Мы занимались до самого обеда, в награду за послушание, я показала фокусы мальчику и, танцуя, кружась, открыли дверь зала и выскочили оба довольные из комнаты. Мы, веселясь и касаясь, друг друга пробежали по коридору и сбежали с лестницы. Мальчик, первый увидел графа и увертываясь в сторону, с криком:

– Лови ее, лови. Бриан, поймай Люцию, поймай.

А я, с открытым ртом тормозя на ходу и спотыкаясь, попала в объятия Бриана. Молодой граф, прижал меня к себе и спросил, заглядывая в мои голубые глаза:

– Я чувствую, с вашим приходом, дом превратился в полный кавардак, да леди? Или вы так рады меня видеть, что бежите в мои объятия, хм. Удивлен.

Слыша смешок мальчика, который спрятался в каминной комнате, я сама прыснула от смеха, и попыталась выдернуться, с весельем сказала:

– Что вы, как скряга, все ворчите и ворчите. Вы не знаете, что такое веселье или не умеете играть с детьми? Ну, так научитесь граф, научитесь. Да отпустите же меня.

Сильные мужские руки обнимали и крепко прижали к себе и моя улыбка начала убегать с моего лица. Я сглотнула и уставилась на хозяина дома и тихо уже дрожащим голосом произнесла:

– Пожалуйста, отпустите меня, я должна… отпустите меня, я вас… я умоляю.

Внезапно, он разжал руки и ударил меня по щеке и проскрипел зубами, я резко обернулась и увидела не довольную Сьюзен.

– Черте что, Сьюзен, никакого покоя. Кого ты наняла дорогая? Эта женщина бросилась в мои объятия, как только я пришел. Люция Фернандес, я жду вас в моем кабинете для разъяснений. Сейчас же, – грубо заорал граф.

Мужчина стукнул кулаком о перила лестницы и быстро поднялся наверх. А я осталась стоять, как вкопанная. И мои глаза заполнялись соленой жидкостью, от непонимания и внезапной боли, что же я ему сделала? Но обнимала его не я, а он. Я стояла и сглатывала первые слезинки. Пауль виновато подбежал к матери и, шепча, сказал:

– Мама, скажи графу, чтобы не выгонял Люцию, она очень хорошая, правда. Мы просто играли с ней. Мама, пожалуйста, она не виновата, это граф…

Я вздохнула и, вытирая слезы, резко повернулась, пошла наверх по лестнице. Женщина умоляюще попросила меня:

– Люция, подождите, пожалуйста, не ходите. Я сама поговорю с ним, а потом будет видно. Поиграйте пока с детьми, надеюсь больше ничего не случиться. Она дала на руки маленькую Камелию и твердой походкой пошла до кабинета мужа. Я вернулась с детьми в детскую комнату. Пауль испуганно посмотрел на меня и сказал:

– Если мама ничего не решит, то ты точно уйдешь и все из-за меня. Прости меня Люция, я не хочу, чтобы ты уходила, и скажу маме, что он ударил тебя. Он никого не ударял, только тебя Люция. Прости меня.

Я шмыгнула носом и, погладив его по голове, произнесла:

– Просто граф, такой серьезный, что не может играть с детьми. И не понимает очень многого. Он вас совсем не любит, так нельзя жить, понимаешь? Мальчишка кивнул, а девчушка вытерла мои слезки, и я расплылась в улыбке.