– Да, мне все понятно, граф с вашей стороны, не было такого, чтобы меня чем-то обидеть. Как я вам и сказала, вы скряга и напыщенный индюк.

Брюнет скользнул злобным взглядом на меня и, бросив салфетку на стол, вышел вон. Я закатилась смехом, со мной смеялся мальчишка, который спрятался под столом. Он все видел, когда я вылила чашку на графа. Пауль аккуратно вылез из-под стола, ухмыляясь, сказал:

– Ну, все, тебе конец, вылетишь так же, как и другие. Граф не любит, когда с ним так поступают. Он вообще боится красивых женщин, так однажды спросила его моя мама. А ты Люция красивая, да еще и колдунья.

Я удивилась, почему вдруг мальчик, брюнета зовет граф, вместо того, чтобы звать отцом. Может здесь так принято. И потом, ребенок постоянно утверждает, что я красивая. А это значит, хозяева дома ведут обо мне разговоры? Или молодая хозяйка ревнует своего мужа. Спрашивать ребенка я не стала и посоветовала ему вести себя, как мужчина и стараться помогать маме. Если все выполняют правила, значит, и он тоже должен следовать этому. Я поела и стала выходить, как мальчишка стукнул мне по мягкому месту и мое терпение лопнуло. И мы понеслись с ним вокруг стола.

– Ох, и поймаю тебя Пауль, ох и держись. Каков маленький негодник.

Мы выскочили с ним в коридор и пролетели в каминную комнату. Я расставила руки, а мальчишка изловчился и выскочил обратно. А я с растопыренными руками со всей силы угодила в идущего к выходу графа, и мы прокружились на месте. Я снова рассмеялась и быстро оторвала от него руки. Мужчина вздохнул и с укором произнес:

– Опять вы? Я по вашей вине буду опаздывать на работу или покоя в моем доме больше не будет, не так ли? Я, веселясь, поднялась на мысочки ног и, не зная зачем, чмокнула графа в щеку и побежала дальше искать мальчишку, бросая на ходу графу:

– Ну что вы все время злитесь, да иди те уже, работайте граф, работайте.

Мужчина посмотрел на меня, ухмыльнулся и молча, вышел на улицу. Наконец, я поймала Пауля за широкой занавеской и пригрозила ему трепкой.

– Ты это нарочно сделал? Вот, что теперь подумает граф, а? мальчик прищурился и тихо сказал:

– А он и так сказал моей маме, что ты красивая, что в тебя можно влюбиться. Ха—ха. Я сразу посерьезнела и схватила его за руку, он начал упираться.

– Что? что, ты говоришь, а ну-ка пойдем со мной, – уже совсем рассердилась я.

Пауль уперся и захныкал:

– Ой, Люция отпусти меня, я ничего не знаю. Отпусти, а, а, мама. Люция отпусти. Молодая женщина выскочила из детской с девочкой на руках и строго спросила:

– Пауль, что происходит? Люция, что все это значит, у вас должны быть занятия.

Я тяжело вздохнула и опять прикрыла мальчика. Отпустив его руку, я пообещала, что мы с мальчиком сейчас же уходим в музыкальный зал. Пауль, поджал губы, но я была непреклонна, и он повиновался мне. Мы медленно двинулись в большой зал, где находился орган. В музыкальном зале, посадив Пауля на стул и заперев дверь, я спросила у него, что это он придумывает такие сказочки. И то, что поведал мне мальчик, заставило меня просто задуматься над ситуацией.

– Здесь много жило женщин и такие все глупые, так граф говорил моей маме. А ты другая и веселая, даже милая. А потом, он сказал, вот еще, что красивая и губы твои, как, как… ну я не запомнил Люция. Мальчик уткнулся в клавиши органа и рассматривал их, а я обалдело смотрела на него и потом, осторожно спросила:

– А почему ты называешь Бриана графом?

Пауль нажал несколько клавиш на органе и просто произнес:

– А, это тайна и мне, тебе ее говорить нельзя, поняла? И он деловито перебирал пальцами клавиши органа. Я смотрела на него и уже весело ухмыляясь, спросила: