– Вы ранены, сейчас позову Бет. И нужен врач.

– Не надо звать Бет, не страшно… Сами… – и отрубился опять.

Отлично!

Ладно, хочет помереть – его воля. Подняла лампу, рассматривая распоротую, пропитанную кровью полотняную рубаху. Похоже, распахали плечо. И впрямь не смертельно. Если, конечно, это всё. Перевязать такое я могу – нас учили.

– Я его убил, – осчастливил меня новым знанием снова пришедший в себя Холт.

– Кроме плеча – раны есть? – задала я вопрос по существу.

– Голова.

Ну, это я уже видела.

– Встать сможете, если я подопру?

– Попробую.

Тащить Холта на себе я не собиралась, но подстраховать могла. Кое-как мы доковыляли до его спальни – моя была ближе, но делать там незнакомому мужчине было нечего. Да и где я сама тогда буду ночевать?

Следующий час я провела творчески, вспоминая то, чему нас учили в семинарии. Оказалось, что в ванной моего хозяина имеется аптечка, где обнаружились и бинты, и вата, и куча склянок со снадобьями на все случаи жизни. Я промыла раны, обработала края спиртом, забинтовала. Потом, подумав, принесла иголку с шёлковой ниткой, поболтала их в спирте и прихватила разрез на виске тремя стежками – иначе останется шрам. Бледный как смерть Холт терпел молча, следя за моими действиями расширенными зрачками.

Закончила я тем, что перетащила в его комнату из своей так и оставшиеся стоять у меня табуретку, таз и колотушку и, пожелав доброй ночи, отбыла восвояси.

Отмыв от крови руки и сменив заляпанную рубашку на чистую, задумалась. Странностей накапливалось всё больше и больше. Тёмный ковер на стене комнаты архивариуса украшали мечи и кинжалы – с мирной профессией такое никак не вязалось. И эта аптечка… словно не с бумагами работает, а на войну собрался. А ещё больше настораживали пара шрамов от давних порезов на мускулистом предплечье и старый, похожий на белую кляксу, шрам под лопаткой.

Но случившееся однозначно было дурным знаком.

Во что я влипла?

Неужели я со своими догадками разворошила осиное гнездо?

Утром Холт был уже почти в норме – во всяком случае, спустился к завтраку он самостоятельно и был брит. Хотя по-прежнему выглядел бледнее хорошо отбеленной простыни.

Меня приветствовал кивком, всю трапезу молчал, а вставая, сообщил:

– Ньера Алессита, вы мне нужны. Пойдёмте.

Предсказуемо – повязка на плече пропиталась кровью, и её нужно было сменить. Посадив хозяина спиной к окну, внимательно осмотрела края раны. Те покраснели, но – прикоснулась пальцами к коже – воспаления вроде бы не было. А вот ещё один шрам останется.

– Хотите знать, что случилось? – неожиданно поинтересовался он, пока я накладывала повязку с календулой и бинтовала плечо.

Я задумалась. Оно мне надо? Любопытство погубило кошку. Или не знать – ещё опаснее?

– Ведь вы уже поняли, что я не архивариус?

Наклонила голову. И что сказать?

– Ну, как хотите… – казалось, он был слегка разочарован.

– Сколько вам лет? – задала я вопрос на пробу. Ответит охотно, можно будет спросить что-нибудь ещё. А если уклонится – это станет ответом само по себе.

– Двадцать шесть.

Хм-м, моложе, чем я думала, а командует, как Андреасу и не снилось! Кто же он?

– Личный эмиссар Риналдо Третьего, ведущий сейчас по просьбе Гильдии купцов и Гильдии страховщиков расследование участившихся случаев пиратства. Кроме того, в Салерано год назад погиб мой отец – этот дом достался мне в наследство от него. Я ищу убийц. Вы это хотели спросить?

Сообщить кому-то, что лично знаком с королём, когда этот кто-то ощупывает шишку у тебя на темечке, – не самый удачный момент. Я дёрнулась сама, дёрнула прядь его чёрных волос. Холт подпрыгнул на стуле и выругался сквозь зубы.