— Что случилось?

Феликса беспокоило, что он сам не заметил, как прижал маленькое хрупкое тельце, пока нес кошку. Такая крошечная — такой легко можно переломать кости или чего хуже!

— Я, — прохрипела Катерина, — чуть не задохнулась вонью от этой тряпки, болван!

Кошка фыркнула в сторону валяющейся на лавочке футболке.

— Но она едва пахнет, — Феликс развернул её, понюхал рукава и даже подмышки, — и ничего не вонь, нормальная туалетная вода.

— Оно и видно, — кошка высунулась наружу, осмотрелась и неспешно выбралась на лавочку, — что туалетная. Слезу вышибает как летом в деревенском сортире.

Катерина открыла рот, вывалив набок чешуйчатый розовый язычок, посидела так с минуту, ловя «ничем не омрачаемый кислород». После чего скомандовала:

— Пойдем уже, и так задержались.

— Куда? — под неодобрительные взгляды напарницы Феликс надел «вонючую тряпку». В куртке на практически голое тело даже в таком мягком климате оказалось прохладно.

— В гостиницу, конечно, — подозрительно ласково ответила Катерина, — будем оттачивать твои воровские навыки!

— Почему мои?

— Мои уже на высоте, а тебе, — кошка недовольно покосилась на его ворот, — еще тренироваться и тренироваться.

К удивлению Феликса, никто не обратил внимания ни на него, ни на грязно-серую, покрытую кое-где клоками свалявшуюся шерсти кошку. Более того, Катерина стала неприметнее — грязь распределилась по шкурке равномерно, местами она вовсе сливалась со стенами, тротуаром и пыльной придорожной оградой.

Впрочем, перед крыльцом Катерина все же согласилась снова спрятаться в сумку: «ради конспирации», чтобы исключить «встречи с новыми поклонницами твоих филейных частей», на которых «жалко тратить время».

Они без проблем проникли в людный гостиничный холл, преодолели ресепшн, спокойно поднялись по лестнице на нужный им третий этаж.

В коридоре никого не оказалось. Только в самом конце, далеко-далеко, стояла у открытой двери тележка горничной. Её самой видно не было.

— Живо! — заворчала из переноски кошка.

Феликс прибавил шагу и почти влетел в нужный номер, мазнув по замку с таким трудом уворованной карточкой.

Комната оказалась небольшой и довольно скромной обставленной: двуспальная кровать, пара тумбочек, письменный стол.

— Бери чемодан, — продолжала Катерина и вдруг сбилась, — вон тот, красный.

Небольшого чемоданчик, обтянутый крокодиловой кожей насыщенного вишневого цвета, стоял тут же, у входа. Второй, парный ему, но чёрный, лежал в углу, распакованный.

— Подожди-ка, выпусти меня! — Катерина взволнованной закрутилась в переноске, та заходила ходуном.

— Зачем? — не понял Феликс. Он уже подхватил нужный багаж и собрался покинуть помещение.

— На прогулку пойду, — ехидно ответила агент, — найду себе песочницу побольше и буду копать ямку!

— Сейчас? — к такому откровению Феликс готов не был.

Он выпустил чемодан из рук и тот с приглушенным «бах» упал на гостиничный ковролин.

— Нет, завтра! Открывай уже, — шипела кошечка, — и заканчивай дерзить старшим!

Феликс будто очнулся, открыл переноску. Кошка вылетела наружу, но побежала не в сторону уборной, а к письменному столу у окна.

— А вы сильно старше? — уточнил он, наблюдая, как она запрыгивает на стул.

Кошка проигнорировала вопрос, только дернула кончиком пыльного хвоста.

— Сюда иди, — она склонилась над столом, опираясь о самый краешек своими крошечными лапками.

Феликс подошел. На столе лежали какие-то бумаги, коробочки, письменные принадлежности.

— Ничего не трогай, — предупредила она, — сфотографируй каждый предмет и все бумажки.

Стоило Феликсу сунуть руку в карман, как нетеряшка сама скользнула в ладонь с уже активированной камерой.