Я вспомнила слова мистера Тафа - значит, здесь действительно жили бабушка с внучкой.

Со первой все было понятно: владелица ателье умерла, сосед сам так сказал, но где тогда «леди Кейт»? В столице?

На комоде в спальне госпожи Левер лежала перевязанная шнурком стопка конвертов. Совать нос в чужие письма - последнее дело, но, я решила, что в моем ситуации причина уважительная. Если настоящая Кейт объявится, я признаюсь во всем и извинюсь. А сейчас нужно узнать как можно больше информации о месте, в которое меня занесло.

4. Глава 4

«Привет ба!

У меня все хорошо: работа идет полным ходом, хоть я до сих пор не могу поверить, что тружусь при дворе. Подумать только! Швея из провинции создает наряды для королевской четы! И за все это я должна благодарить тебя. Так что ни слова больше о тратах! Мои нынешние доходы вполне позволяют отсылать по два золотых в месяц. Я знаю, что ты скажешь, но это меньшее, что я могу для тебя сделать. Пожалуйста, не сердись и не вздумай присылать их обратно. Иначе обижусь и не приеду на Зимнее Солнцестояние....»

Я не успела перечитать все письма, но тех нескольких хватило, чтобы составить примерную картину: госпожа Левер воспитывала Кейт после того, как ее родителей унесла в могилу черная лихорадка. Я о такой болезни не слышала, но из писем следовало, что в здешних краях время от времени случались эпидемии.

Повзрослев, Кейт уехала в Анселет - столицу государства, название которого я пока не выяснила. Смогла получить место швеи при монаршем дворе, помогала бабушке деньгами, а потом... Что было потом, я не знала. Но возникало ощущение, что в какой-то момент письма резко перестали приходить. Интересно, это случилось до или после смерти госпожи Левер? Если после, то почему девушка не приехала вступать в наследство? А если до, то по какой причине не писала бабушке. Ничто в письмах не указывало на ссору, но, возможно, ответ кроется в тех, которые я не прочла. Ладно, оставлю их на потом.

В другой комнате, предположительно служившей кабинетом, обнаружилась домашняя библиотека. «Свод законов Танкарды. Дополненное издание», «История Танкарды от древности до наших времен».

Напрашивался вывод, что Танкарда – это, собственно, и есть то место, куда я попала. Последняя надежда на то, что я нахожусь в своем мире, рассыпалась. Потому как в моем мире никакой Танкарды не существовало.

Названия остальных книги лишь подкрепили уверенность. «Секреты вышивки эльфийских мастеров», «История национального костюма подгорных народов»… Больше половины книг были так или иначе связаны со швейным ремеслом. И я, невзирая на абсурд своего положения, не смогла удержаться от соблазна пролистать их.

Шитье было не только моей работой – оно было моей страстью. Еще в старших классах я мечтала о карьере дизайнера одежды и даже придумала название для собственного бренда.

Великим кутюрье стать не успела, но открыла небольшой и вполне прибыльный бизнес. Шила свадебные и выпускные платья, деловые костюмы и повседневную одежду.

Процесс захватывал: от создания наброска на бумаге, до финального стежка. Мне нравилось создавать что-то из ничего. Нравилось наблюдать, как отрез ткани превращается в стильную вещь.

Некоторые ошибочно полагают, что увлеченность модой свидетельствует об ограниченности. Но я считала иначе. Одежда – это не просто то, что мы носим. Она – выражение нас самих. С ее помощью можно выразить то, что иной раз не произнесешь словами. Подать сигнал. Заявить о себе.

Сильные мира всего давно уже поняли это – чего стоит только знаменитое «платье мести» принцессы Дианы.