Магическое ателье леди Кейт Елена Филимонова

1. Глава 1

Увидев приближающуюся начальницу, я внутренне съежилась. Ну, вот сейчас начнется: кажется, опять получу нагоняй. В ее присутствии я всегда робела, за что потом каждый раз корила себя. Достойные ответы на унижения обычно приходили в голову после работы, когда я стояла на остановке или поднималась в лифте на свой этаж.

– Потрудись объяснить, что это. – Начальница скрестила руки на груди.

Я расправила плечи, посмотрела ей в глаза и сказала с уверенностью:

– Платье, по вашему эскизу.

Рядом, на портновском манекене, сверкало пайетками очередное детище владелицы нашего ателье.

– У тебя проблемы со зрением? – начальница угрожающе прищурилась.

– Нет, – я помотала головой.

– Значит, это я ослепла. Потому что не вижу рюш. А здесь, – с этими словами она сунула мне под нос эскиз, – они есть. Как ты это объяснишь?

Объяснять начальнице, что рюши, которыми она так грезила, стали бы вишенкой на розовом кошмаре из атласа, бисера и пайеток, не имело смысла.

Когда я в первый раз увидела эскиз, то почувствовала себя так, словно целиком проглотила торт из жирного крема и запила пересахаренным чаем.

Это не было заказом для клиента – начальница собиралась выставить его на съезде дизайнеров. Робкое предложение уменьшить количество блестящих деталей, она проигнорировала.

Возможно, мне стоило подчиниться, но один вид розового чудовища вызывал тошноту. Я не была настолько наглой, чтобы полностью изменить фасон, но рюши добавлять не стала – если будет настаивать, их можно пришить в любой момент.

– Мне кажется они перегружают фасон и к тому же визуально увеличивают ширину плеч.

Начальница поджала губы.

– Тебе кажется? – она обошла манекен по кругу. – Похоже, ты еще и дальтоник.

В начальном эскизе на спине платья должна были красоваться изумрудные буквы «М» и «С» - инициалы нашей хозяйки. Выглядело это отвратительно, и я осмелилась заменить изумрудный на пудровый. Это, конечно, не могло спасти платье, но смотрелось более или менее прилично.

– Зеленый не слишком сочетается с розовым, и я подумала, что пудровый…

Она подошла ко мне, и мы оказались лицом к лицу.

– Ты здесь не для того, чтобы думать. Мне нужны твои руки, а не голова, – на этих словах она ткнула меня ногтем в лоб.

Понадобилась вся выдержка, чтобы не ухватить ее за руку со словами: «Не трогай меня!». Я стиснула зубы и приказала себе успокоиться. Осталось потерпеть всего несколько месяцев до накопления нужной суммы, и тогда я смогу открыть собственное ателье.

– Мои руки в вашем распоряжении, – я улыбнулась, однако сарказма в голосе скрыть не смогла. – До конца дня пришью рюши и заменю цвет вышивки.

Раз, ей так неймется – пожалуйста. В конце концов, это она, а не я опозорюсь на показе, который состоится уже через десть дней.

Я потянулась к молнии платья, собираясь снять его с манекена, но начальница вновь схватила меня за запястье.

– Руки прочь, – процедила она. – Ты уволена.

***

– Ты даже не пыталась уговорить ее дать тебе второй шанс?

Лера, моя коллега, с грустью и тревогой наблюдала за моими сборами. Немногочисленные вещи уместились в одну картонную коробку.

– Во-первых, она бы все равно мне отказала. А во-вторых, и в главных, – я бережно уложила фотографию покойной тети, которая заменила мне погибших родителей. – Надоело. – Я плюхнулась на стол. – Такое чувство будто себя предаю.

Помимо отсутствия манер, наша леди-босс отличалась на редкость дурным вкусом, который сама называла «эксцентричным и смелым стилем».

– А как же деньги?

– Ты сама видела мою последнюю расчетку. – Я помахала бумажкой с пятном от кофе.

Я заплатила за коммуналку, купила продуктов на неделю, корм для кота и от суммы на карточке почти ничего не осталось. Насш штрафовали за каждую мелочь: много разговариваем в течение рабочего дня, слишком часто ходим в туалет, не ставим телефон в беззвучный режим… За два года, которые я проработала здесь, не было и месяца, чтобы начальница не "срезала" зарплату кого-то из работников.

– У меня есть кое-какая сумма. Буду брать заказы на дом, накоплю остальное и арендую помещение для ателье.

В конце концов, все, что ни делается, то к лучшему. Хватит терпеть скотское отношение. Займусь собственными идеями. У меня их целый блокнот. Кстати, где он?

Я обыскала все ящики, прошлась по небольшому цеху, но блокнота не нашла. Может, дома забыла? Нет, я точно помнила, что утром сложила его в сумку – никогда не знаешь, в какой момент голову посетит идея нового фасона.

– Ты чего? – спросила Лера, когда я отодвинула комод, чтобы заглянуть за него.

– Блокнот с эскизами. Никак не найду. – Я выдохнула и откинула со лба прядь волос. – Не видела? Бирюзовый такой, с совой на обложке.

Лера нахмурилась.

– Не уверена, но… – она покосилась в сторону двери. – Кажется, я видела его в руках у нашей «барыни»… Она вроде как хочет дать заказ девочкам из соседнего цеха…

– Что?!

Коробка выпала из моих рук, с грохотом приземлилась на пол, а ее содержимое разлетелось по линолеуму.

***

– Верните сейчас же! Кто дал вам право трогать мои личные вещи?

«Барыня» вальяжно откинулась на спинку кресла.

– Я забираю эскизы в счет неустойки, которую повлечет твое увольнение.

Я даже не сразу нашлась, что ответить на такую наглость, пока начальница смотрела на меня и презрительно улыбалась.

Все, что в этом блокноте: каждый эскиз, каждая заметка было создано мной и тетей незадолго до ее смерти. Мы рисовали эскизы по вечерам на кухне, в электричке по пути на дачу. Я делала наброски в автобусах, кафе и рабочем месте в обеденный перерыв. Некоторые фасоны я показывала начальнице, но она лишь фыркала, называя их ерундой. А теперь усмехалась и поигрывала блокнотом, словно в издевку надо мной. Хотя почему «словно»? Сперва называет мои зарисовки «дурью», а теперь хочет присвоить и нажиться за их счет! Ну, уж нет.

– Это моя интеллектуальная собственность! И не смейте больше совать нос в мои вещи!

Я подскочила к столу и вырвала блокнот из ее рук.

«Барыня», привыкшая к беспрекословному подчинению, взвизгнула и разжала пальцы.

– Что ты себе позволяешь?! – она вскочила из-за стола. – Убирайся вон, дрянь! И даже не рассчитывай получить зарплату. Ты работаешь неофициально, так что ничего не докажешь.

Я остановилась возле двери. Обернулась.

Внутри все кипело от злости, но я не хотела опускаться до базарных разборок. Не говоря уже о том, что крик и истерики – показатель слабости.

– Прощайте.

И вышла из кабинета.

***

Кузьма встретил меня молча. Прогнулся в спине, вытянул плюшевые лапы и потерся о ногу. Я ласково почесала его за ухом.

Поездка в автобусе и десять минут пешей ходьбы затушили гнев. Пусть я теперь и безработная, но зато со своей квартирой. Швейной машинкой, блокнотом с эскизами и котом. Очень даже неплохой стартовый пакет.

Через полчаса я сидела на кухне, наслаждась бутербордом с красной рыбой и авокадо. Да, стоили они недешево, но после пережитого я имела право на маленький каприз.

От чашки кофе поднимался восхитительный аромат. Я с наслаждением втянула горьковатый запах, поднесла чашку к губам, а потом...

Сперва мне показалось, что кухня пришла в движение: мебель и даже стены затряслись. Землетрясение?! Чушь, в нашем регионе их отродясь не было.

Чашка упала с края стола, разбилась. Брызги и осколки полетели во все стороны.

Я вскочила с табуретки, сгребла в охапку перепуганного кота, но неведомая сила швырнула меня на пол. Голова закружилась, уши наполнил звон. Пол исчез – по крайней мере, мне так показалось, потому что я больше не ощущала его под собой и рухнула вниз.

После нескольких секунд темноты и размахивания конечностями в попытке найти опору, я приземлилась на что-то твердое. Первая мысль - пол в квартире рухнул, и я провалилась к соседям.

Однако, над головой был целый и невредимый потолок. Каменный! Но главное – странное помещение меньше всего напоминало квартиру.

Я ущипнула себя за руку. Больно. Однако, этого подтверждения оказалось недостаточно и следующей попыткой «проснуться» стала оплеуха. Проще говоря – я наотмашь ударила себя по щеке. Кожа вспыхнула, в ухе жалобно звякнул колокольчик, но обстановка вокруг не изменилась.

Я по-прежнему сидела на полу в незнакомом месте: темном, пыльном и грязном, и понятия не имела, где нахожусь.

Нет, это однозначно глюки. Потому что нельзя, ну нельзя вот так взять и за несколько секунд переместиться из одного места в другое. А, значит, я сошла с ума.

– Мяу!

Кузя толкнулся серой мордочкой в мое бедро и вопросительно посмотрел в глаза. В отличие от меня, он воспринимал происходящее со здоровым любопытством.

Я крепко зажмурилась, досчитала до трех, открыла глаза, но ничего случилось.

Кузьма тем временем оставил попытки привести меня в чувство и переключился на изучение местности.

Разум подсказывал, что мне, возможно, следовало составить ему компанию и осмотреться, но я не могла найти в себе сил сделать это.

– Кузя! – окликнула я, когда он исчез из поля моего зрения. – Кузенька!

В темном углу послышалась возня, а через пару секунд из-под пыльной тряпки, наброшенной на сломанный стул, выглянула серая морда с паутиной на носу.

Я поднялась на ноги. Приземление оказалось болезненным, но сейчас это было меньшей из моих проблем.

Ладно, Кать. Соберись, успокойся. Вдохни. Медленно выдохни. Успокой разум. Как там тебя на учили на йоге? Вот только инструктор вряд ли предполагал, что я провалюсь сквозь пол собственной кухни и окажусь черт знает где.