Бедный долговязый мужчина непонимающе уставился на хозяина.

— Что-то непонятно? — проснулись у Мореславского властные нотки. — Иди лучше, разузнай, чем там наши парни занимаются? — ткнул он в компанию молодых людей.

— Нет, что вы, слушаюсь, — поник Дельмар, развернулся на каблуках и двинулся в указанном направлении.

Я впервые решила промолчать, урок с оттенком деспотии получила. Жених все больше вызывал у меня настороженность. А коли я замуж за него выйду, он меня тоже будет подобным образом отсылать? Жена — не прислуга, а я тем более. Я виртуозно составляю хитрые ловушки, а в подругах у меня женщины, умело обращающиеся с чудовищами. Одна из птиц монстров создает, умеет вызывать и другую нечисть, а вторая... вторая чудом уживается со мной.

Между тем князь как ни в чем не бывало продолжал щебетать. Расспрашивал об университете, о расписании, о том, как мне учится в учебном заведении. Я степенно отвечала и не заметила, что мы отошли довольно далеко. Спустились к берегу и остались наедине.

Ощутив некоторую неловкость, я предложила развернуться и пойти в обратном направлении, но мужчина, наоборот, удержал меня.

— Мила, я все собираюсь задать вам несколько неприятных вопросов, но вблизи вашего общежития побаиваюсь, что нас подслушают. Взять, к примеру, того мерзкого кота, — поежился Марсель.

— И какие? — заинтересовалась я.

За Бориса не обиделась, у нас с ним тоже любовь не сразу сложилась.

— Дошли до меня слухи о ваших притязаниях на Дмитрия Игоревича. Это правда? — исказилось лицо Мореславского, превратилось в темное, мрачное, словно море разбушевалось.

Недолго моя тайна хранилась, точнее, совсем не хранилась.

— Правда, Марсель Андрианович, — я предпочла не лукавить. — Сами понимаете, первая любовь, она как первая дорогая сумка. Бросил взгляд, забылся и никакой логики.

Странно, но мое сравнение князю пришлось по душе.

— Это замечательно, — мгновенно просиял он, — значит, первая любовь и лечится новой покупкой сумки, в смысле новым женихом.

Плохо русал понял мою метафору, но и я не была точна в формулировках.

— Знаете, — Мореславский продолжил, отпустил меня и сощурил глаза, — вынужден предупредить. Соперников я не потерплю. С уважением отнесусь к вашим бывшим притязаниям, но молю быть осмотрительней. И с нашими юношами не заигрывайте...

— Иначе что? — напряглась я. Из противных уст явно прозвучала угроза

— Иначе я буду действовать согласно своим внутренним правилам, — хмыкнул князь. — Невеста мне нужна срочно. Заметьте, хочу договориться полюбовно, в ваше захолустье добровольно приехал, испытываю всяческие неудобства, а мог бы сватовство еще в Морском царстве устроить, на батюшку вашего надавить. Давайте друг другу проблем не доставлять?

Закончил он нарочито помпезным тоном.

Будь я года на три помоложе, я бы прислушалась, но с поступлением обрела уверенность — блондинки не сдаются, несутся на пролом, словно косяк тунцов, пойманных в сети, жутко тупят, возможно, до летального исхода, но не сдаются. И я не буду.

Все, князь, ты сам вступил на эту шаткую тропу войны.

Не успев выругаться, объявить гаду морскому, что не на ту напал, я, да и он тоже, услышали дикий рык. Мы оба, хмурые и разозленные, не сговариваясь, повернулись к источнику звука и обомлели.

На нас несся большой, бешеный и яростный волк. С трудом, но я узнала в животном своего однокурсника Богдана Яколевского.

— Мамочки! — заверещала я, когда блеснули клыки студента.

— Встаньте за мной, — храбро завопил князь.

Как и следовало поступить прославленному воину, он прикрыл меня своей спиной, вот только не учел, что волчья ипостась морского жителя предпочтет жительнице, потому что я пахну поприятнее.