— Для вас, Бабкина, для вас, — профессор кивнул. — Вы же не колдовали никогда. Трудно вам придется.

— А Злата как же? — я немного скисла.

Ей-то чего такое счастье в виде железного дровосека не привалило? Так мысленно окрестила Бойцова. А что? Прямой как палка, высокий, сердце явно отсутствует.

— У нее свой куратор есть, пусть сам и мучается, — отмахнулся от меня декан.

Чую, терпение это не мое. Он будто специально выводил меня из себя.

— Что я вам сделала? — сжала кулаки, не заметив, как вокруг нашей пары стал собираться гравий вперемежку с пылью, щедро насыпанные на дорожки между теремами, напоминая лихой, забавный, но еще низковатый торнадо, — Вы меня второй день видите, а уже терпеть не можете!

— Студентка Бабкина, это вы мне? — ничуть не оскорбился преподаватель. — А читали правила, что нельзя повышать голос на профессоров? Что приходить надо по форме, что волосы надо убирать?

— А вы про этикет и первое впечатление когда-нибудь слышали? — огрызнулась и окончательно закипела, как чайник на газовой плите.

Конь педальный, воспитывать меня вздумал! Я в их царство не просилась, меня Дмитрий Игоревич из Москвы почти за шкирку притащил.

Не знаю, что сейчас произошло, но жутко захотелось выплеснуть все, что накопилось. Не осознавая, я вытащила руки, и наконец-то увидела как грязное месиво, красиво завихрявшееся вокруг меня, четким направленным движением полетело в сторону Вячеслава Алексеевича.

Бамс!

Ветер сбил его с ног, старательно посыпая пострадавшего камешками и землей.

Мама дорогая. Что это было? Это же не я? Или я?

Упс, это, что, я сделала?

Мужчина приподнялся из кучи сваленного песка, стряхнул, что было возможно и, прошептав непонятные слова, ладонью смыл следы позора.

Так ему и надо!

— Понятно, Ульяна, — он хмыкнул, но явно был доволен воспроизведенным эффектом. — Начну с азов, а потом медитировать будем, иначе вы всех обидчиков в бетон закатаете. А за оскорбление отработку на один из вечеров назначу. Только плохой юрист правил учебного заведения не знает.

Зашибись, сам довел, а мне отработку. Я ему новое прозвище придумала — упырь.

Мужчина последовал куда-то вперед, а я послушно побрела за ним, но успела погладить Луку. Дерево явно не спало и поприветствовало меня радостным шелестением. Ну, хоть у кого-то утро с яркой картинки началось, мое, как пить дать, приведет меня в рабство к кровопийце. Одной отработкой не отделаюсь.

Мы дошли до площадки, напомнившей мне физкультурные снаряды. Вот только здесь все было чуточку по-другому. Да, различные шведские стенки с канатами и кольцами были, но больше для военных и спецназа. Руководство здешнего университета всерьез думает, что барышни местную зону препятствий одолеют? Требую сатисфакции! Что за сексизм на ровном месте? Пусть тогда и мальчики проходят орду эпиляторов, маникюрщиц, косметологов и массажистов. Где равноправие? Нам, значит, и ноги брить, и во весь голос не выть, а им по кольцам игриво перемещаться?

— Бабкина, вы чего застыли? — подозвал меня профессор и постелил совершенно безобидный коврик для йоги. — Не пугайтесь, — он заметил мой взгляд. — Вам там застрять не грозит.

— Это почему же? — вмиг выпуклились все мои феминистические начала.

Но они как выпуклились, так и обратно впуклились, невзирая на законы физики. Я девушка скромная, физическую силу показываю исключительно в трех дисциплинах: донести двадцатикилограммовые пакеты с шопинга до дома, забег трусцой за автобусом и силу удара, если кто-то потрогал тебя за филейное место в метро.

— Полоса препятствий для боевиков предназначена, а вы на факультет криминологии поступили, хотя я еще сам не понял как. Здесь думать много придется.