Поёт смычок – редеет их скопленье,
Пощады нет!
Глас вписан в память предыдущих жизней
И оттого спускается легко…
А твой рефрен творением не признан,
Хоть с ним знаком!..
И свет, и звук – дуэт. И выбор узок:
Очнувшись, не поверить никому,
Но быть в плену трофейного союза,
Служить ему!
In vino veritas…
Растерзаю душу без остатка
За бокалом красного вина,
И услышу вкрадчиво и сладко:
«Пей до дна!»
Я, конечно, выпью понемногу
До конца, и с грустью посмотрю –
Уступают сумерки дорогу
Фонарю…
Так уйдёт безлюдным переулком
Жизнь моя за тихий поворот…
Каблучки отстукивают гулко:
«Всё пройдёт!»
Снова лошадь, старая телега,
Словно в позапрошлый век спешат…
Я молю вина, стихов и хлеба.
Пей, душа!..
Насыщайся, отдавай пространству,
За бокалом красного вина
Вновь твори! Пой оду постоянству –
Жизнь одна!
«Жизнь – обман с чарующей тоскою»,
Правда – отражается в вине.
Титры красной пробегут строкою
В тишине…
Гимн Мерло
Пока «Мерло» не умерло –
Монета падает «орлом»:
Вновь у бокалов за столом
Не видно края…
Сосед не затупит сверло,
Пока в душе поёт «Мерло»,
А это значит, что душа
С вином играет!..
Глотнул – дыханье замерло!
Глоток – почти что оверлок:
Края все сгладил, обволок
Душевных трещин…
Когда весной всё расцвело –
Медведи вышли из берлог
И разделились на мужчин они
И женщин.
Полумедвежее мурло
Провозгласит: «Не пью «Мерло»!
А лучше – шпаги наголо,
И хлопнем водки!..»
С мурлами спорить западло,
От пьяных дураков – всё зло.
Мой флаг в очаг, где пьют «Мерло»
Навеки воткнут!
На перепутье
Земную жизнь пройдя до половины,Я очутился в сумрачном лесу…Данте «Божественная комедия»
Земную жизнь пройдя до половины,
Я отсекла остатки пуповины,
И поменяла имя и страну.
Как ящерица, хвост в руках оставив
Слепой судьбы, совсем в другом составе
От прежней жизни в сторону сверну,
В иной предел, где бесконечно лето,
И не грядёт возмездие за это…
Сама не вспомню, как пришла сюда,
Настолько сон меня в себе запутал,
Что грань с реальностью –
Сиюминутна,
Порою исчезает без следа!
А свет звезды, повсюду путеводной,
Меня ведёт от Рождества
и вот он
Из тупика указывает путь.
Земную жизнь пройдя за Алигьери
От аллегорий горя до потери,
Вспять не желаю всё же повернуть…
Коляда
Пропадает улица в тумане,
Не выходит месяц, хоть умри!
Маяками, словно в океане,
Подают сигналы фонари.
Я дрейфую странно и невинно
В сумерках декабрьского дня.
Мне отсюда родину не видно.
Но идут с колядками пингвины
Прямо на меня!
Все в огнях, как ёлки и олени,
Из тумана, будто в страшном сне…
Остаётся бороду наклеить
Богу, что смеётся в вышине!
Но и он недостижим, как месяц,
Что пропал однажды без ножа…
Не припомню, сколько ножик весит,
Но его ждала я ровно в десять,
Грешная душа!
Я дрожу на берегу Дуная,
Чьим туманом скрыто Рождество…
И не вижу ни конца, ни края,
Но уже предчувствую его.
Он уже вошёл в меня считалкой,
Этот нож, сокрытый пеленой…
Пропадает улица – не жалко,
Но пингвины семенят вразвалку,
Дружные, за мной…
Колядка
Я поколядую вам на Рождество:
Родился Господь, прославляйте Его,
Покуда сознанье больное
Не сманит вас мыслью: «И так – хорошо!
Откуда бы вдруг и зачем Он пришёл?»
У каждого спрятан заветный мешок,
В котором грешок, даже если – грошов,
Подскажет решенье иное…
Как ныне, сбирается Ирод узнать:
«Где прячут царя? Кто отец и кто мать?»
От страха волхвы онемели.
Хоть рви и мечи, хоть кричи, как в бреду:
«Вот я тебя, царь самозванный, найду!»
Хоть гнев усмиряй, хоть опять негодуй –
Одни звездочёты узнали Звезду,
Что к Богу ведёт, в самом деле!
Кто стадо скота неусыпно пасёт –
И душу свою, несомненно, спасёт,
Дойдя по Звезде до пещеры.
Бесхитростным сердцем ведомая плоть
Готова отдать просто хлеба ломоть.
У старых яслей даже зёрен щепоть,