– Я пишу фрагментами, – говорит Мандельштам, – и не мое дело их соединять. – Здесь не в том дело, что Мандельштаму лень самому воспроизводить точно. А именно:

– Не моё дело! – Образ делится между Писателем и Читателем. Следовательно, не в том дело, что не хочу, но:

– Не могу! – Писатель не может, а может только Читатель.

Почему все – имеется в виду современные издательства и писатели – против такого письма? А потому, что Мандельштам рассказывал не о себе, а о том:

– Как пишут все. – Фрагментарно. И вот это создание иллюзии целостности и есть ложь, а конкретно:

– Образ. – Большинство просто Неудержимо хочет создавать Образ.

Вот даже вчерашнее отличие Эхо Москвы и Серебряного Дождя от Радио Свобода именно в этом, в желании:

– Делать Образ.

Далее дописать из тетради.

Интересно здесь то, что существует равенство между тем, как делал Мандельштам, писал фрагментами, читатель должен был восстановить пропущенное, и… как бы это сказать? Вот между тем, как я записываю то, что говорил Мандельштам, по памяти, а не ищу текст передачи и не цитирую точно. Не делаю, как правило, этой сноски, что это не цитата, а Пересказ цитаты. Почему? Потому что ее не делал Мандельштам! Более того, ее никто не делает! А А. Генису кажется, что ее надо делать. Как это было, например, в случае Аватара, когда Камерон не указал, что воспользовался достижениями Андерсона и Стругацких. Но Камерон поступил именно так, как и поступал Мандельштам, а поступал он так уже не просто потому, что так чувствовал, что надо делать, а эта была уже целая теория, целая школа – Акмеизм. По сути дела – это герметическое, масонское видение мира. Можно сказать даже, что так видят все. Все, кроме:

– Соцреализма. – Вот это действительно:

– Заумь так заумь. – Почему именно заумь? Потому что логически непонятно, зачем так делается. Можно сказать:

– Открытое человеконенавистничество. – Идеология порабощения. Пособие для изготовления рабов. Почему ему проигрывают все. Почему ему проигрывают все в Докторе Живаго? Не только никто, но автор это не всегда понимает, хотя и пишет, что он-то вроде понял, в чем дело. В том смысле, что:

– Я один, я вышел на подмостки, прислонясь к дверному косяку.

Один я вроде понял, но больше никто!

Никто ни в 17-м, ни в 18-21-м годах не предполагал, что может существовать такая жестокость, как идеология. Природное человеконенавистничество, а не просто так собрались бандиты и давай бомбить фраеров. Это как встреча в фильме Чужие с инопланетным злом.

И как раньше злу противопоставляется Камень. Камень у Гермеса, Камень в масонстве, Камень у Петра, Камень – Каменный Гость – у Пушкина, Камень Мандельштама.

Это не заумь утверждать, что:

– Никогда нельзя повторить цитату. – Это очевидно. А соцреализм считает эту цитату:

– Артефактом. – Просто ошибкой несовершенного существа, которого называют Человеком. Так-то, на самом деле, все Окейна.

Просто уму непостижимо, как можно было вот так просто додуматься до Соцреализма и до Партийности литературы. Это должен был быть специальный чип, который кто-то вставил в голову Хомо, и превратил его, скорее всего, назад в обезьяну. В фантастике часто это показывают, но никто не верит до конца, что это существует реально. Примерно, как:

– Вот не будешь по утрам есть овсянку – будешь таким же, как эти Зомби. Например, как в фильмах Властелин Колец. Страшные бессмертные там управляются Внешним Разумом.

В Библии о нем сказано, как о сатане, но зачем ему это непонятно. В Мастере и Маргарите получается, что сатана – это сами люди. Или, по крайней мере, это воздействие Чужеродное Вневселенского Разума. Может быть, даже Неразума. Как в фильме Терминатор, созданная когда-то Разумом Машина, стала самостоятельной, и стала категорически против людей.