Мои глаза невольно расширились от удивления: цвет эликсира стал неоднородным, приобрел заметные голубые разводы, которые еще и переливались на свету. Значит, в прошлый раз мне не просто показалось, сейчас изменения стали чересчур заметными. Конечно, можно было снова соврать, что, мол, ничего не знаю, такое доставили, но я уже устала от лжи, поэтому призналась:

— Я ничего с ним не делала. Сама не понимаю, что с ним произошло.

— Так уж ничего не произошло? — Глостер сузил глаза.

— Я его случайно выронила, но успела удержать с помощью магии. Да, еще крышечка слетела…

— Та-а-ак… — протянул он, разглядывая флакон. — Значит, это ваша магия… Я так и знал…

Я собралась было ответить ему, но тут в дверь позвонили. Оказалось, пришла госпожа Смит — милая круглолицая старушка, похожая на сдобную румяную булочку.

— А вы, значится, новая няня Микки, — заявила она мне почти с порога.

— Можно сказать и так, — ответила я. Женщина так открыто улыбалась, что я тоже не могла сдержать улыбку. — Рада познакомиться.

— Здравствуйте, господин Глостер, — добродушно приветствовала она уже ректора, появившегося из кухни. Он что-то торопливо жевал, прикрывая рот ладонью, точно стыдился этого.

— Добрый день, — проговорил некромант, наконец прожевав и вернув лицу невозмутимый вид, а я вот успела заметить в уголке его губ капельку оранжевого соуса. Того самого, в котором я сегодня тушила мясо на обед. Но ректор быстро стер его и продолжил: — Госпожа Смит, деньги лежат там, где обычно.

— Да найду уже! — весело отмахнулась та. — Первый раз, что ли?

— А это, — Глостер обратился уже ко мне, снова демонстрируя лекарство, — я забираю с собой, изучу в лаборатории. И если окажется, что эликсир испорчен, вычту его стоимость из вашего жалования, имейте в виду, госпожа Зайцева.

Ну вот… Как говорится, не жили богато, нечего и начинать.

10. Глава 10

Агата Боярова

Разбудил меня характерный шум на кухне. Так как спали мы там же, ничего удивительного в чавканье над головой не было. Однако сам характер этого чавканья насторожил. Я приоткрыла один глаз и постаралась сфокусироваться на источнике звука.

Ну точно! Наглый мрых пожирал мой завтрак, который услужливо оставила для меня Кристина. К слову, от глазуньи не осталось ни глазка, разве что жирные разводы на тарелке, а поджаренный хлеб быстро исчезал в прожорливой пасти зверька.

Вопреки требованию освободить животину, на такой подвиг мы с целительницей не пошли. Все еще боялись, что он нам уши откусит или пальцы погрызет. Все же этот вид плотоядный. Поэтому отсиживался мрых в клетке, как и прежде. Вот только я точно помнила, что жилище крылатого стояло на другом конце стола. Каким же образом эта бестия добралась до еды?

Понимая, что завтраку все равно конец, я решила понаблюдать за членом нашей странной семейки. Как только это чудо дожевало хлеб, то перебежало на другой конец клетки, вытянуло крылатые лапки через прутья, выпустило коготки в поверхность стола и начало подтягивать клетку к противоположному краю. Через каких-то пять секунд хитрый зверек уже находился на изначальном месте и довольно умывался чрезвычайно сильными лапками.

— Оч-чень правильно, что мы тебя не выпустили, — заметила я, "пробуждаясь".

— Пи? — это точно звучало вопросительно. Глазки-бусинки преданно взирали на меня, носик нервно дергался, а лапки сложились. Прям бедная замученная милашка.

Ага, как же! Эта милашка кусками сырое мясо заглатывает и клетку весом не меньше четырех кило способна тащить хиленькими конечностями.

— Вкусный был завтрак? — пропела с фальшивой улыбкой.

Конечно же, это животное забилось в припадке страха и пустило слезу. Кто бы сомневался!