– Прошу, будьте здесь, – посмотрела на притихших детей. – Садитесь кушать, я сейчас подойду.

Вышла в коридор, слыша, как Бельен бежит за мной по пятам.

«Защитник мой!» – хмыкнула мысленно, прося небеса, чтобы визитер, стоящий за дверью, пришел с миром.

Понимая, что прятаться глупо, я набрала полную грудь воздуха, как перед нырянием в воду, и, взявшись за ручку, распахнула дверь, наблюдая настороженную бабушку-одуванчик.

– Ну? – прищурилась она, держа в руках все те же два горшочка. – Детей-то кормишь? Иль все гуляньями занимаешься?

Понимая, что это не вареник и не кто-то подобный ему, хотя бабушка тоже легко могла дать просраться, на моем лице растянулась улыбка облегчения, и я произнесла:

– А поужинайте с нами? Пожалуйста, – добавила, замечая, как брови пожилой женщины взметнулись вверх.

– Это с чего ты такая вежливая? – буркнула она, осторожно проходя мимо меня и бросая взгляд на обнюхивающего ее Бельена.

– Это наш новый член семьи, – пожала плечами.

– Собака – это хорошо. В детях нужно развивать ответственность. Кстати о детях, – прищурилась она. – Где Самира и Энкель?

– Да здесь мы, бабушка Милдрет, – высунул голову мальчуган. – Кушаем.

Хмыкнув, старушка окинула меня задумчивым взглядом и важно направилась в кухню, на миг останавливаясь и смотря в открытые двери гостиной.

– Удивительно! Порядок решила навести! – цокнула она языком. – Точно небо на землю упадет…

– А еще нам двор задний очистили. Тетя хочет там качели сделать… – довольно произнесла выглядывающая рядом с Энкелем Самира.

– Да что вы говорите? – кашлянула старушка. – Это просто прекрасно!

До меня не сразу дошло, отчего в мою сторону полетел недобрый взгляд бабушки Милдрет, но потом, когда ужин благополучно прошел, а дети отправились к себе в комнаты, я смогла все разложить по полочкам в своей голове.

– Я очень надеюсь, что все вот эти твои "прелести жизни", – фыркнула старушка, наблюдая, как я убираю со стола, – идут от чистого сердца, а не потому, что ты гонишься за своей выгодой.

– Не понимаю о чем вы, – хмыкнула, не желая завершать этот  прекрасный день нервотрепкой.

– Все ты понимаешь! Ты явилась сюда, чтобы оттяпать у детей их имущество! Видимо, с документами что-то пошло не так, либо ты попала под подозрение, отчего решила вклиниться в доверие к малышам. Что, проблем они тебе могут создать, да? – скривилась женщина, которая при Энкеле и Самире была совершенно иной.

– Вы все не так поняли, – попыталась объясниться я, но мне не дали.

– Я была бы счастлива, если бы они для тебя что-то значили. Если бы ты действительно испытывала к ним теплые чувства. Они ведь малы еще, а ты используешь их в своих целях…

– Так! – шикнула я. – Хватит! Ясно?! Не знаю, что у вас за мысли в голове, но мне они не нравятся! Энкель и Самира для меня дороги…

– С каких это, интересно, пор? – перебила меня Милдрет.

– А это неважно! Главное, что я все осознала и расставила свои приоритеты. Знаете как сложно было подружиться с ними?! Как сложно было выйти на контакт?! Да они похожи на двух маленьких волчат, которых бросили погибать в норе от холода и голода. Они ходили в вещах, которые им совершенно не по размеру, ели непонятно что! Игрушек нет, книг тоже нет! Комнаты в грязи, и вот здесь уже точно не моя вина! Вы говорили, что при живой Розане здесь всегда была чистота! Знаете, незаметно! – закипала я от гнева, наблюдая, как старушка стушевалась, замолкая. – Я буду ухаживать за этими малышами, любить их и оберегать, чего бы мне этого не стоило! А дом… он и не нужен мне вовсе! Я хочу переоформить его на детей, чтобы они поняли, что они важны сами по себе!