Впереди его ждали великие свершения и не менее великие разочарования. Но пока что Зартус, сжимая в одной руке амулет, а в другой – свой бесценный план, был полон решимости изменить мир. И мир, сам того не подозревая, замер в ожидании грядущих перемен.

В недрах Зиккурата Бюрократии, где воздух был пропитан ароматом старых свитков и застоявшейся магии, готовилось нечто грандиозное. Ежегодное Слияние Небесных Энергий – ритуал, столь же важный для магического общества, как чаепития для гражданских служащих, – было на пороге.

Огромный зал Зиккурата гудел от предвкушения. Сотни магов всех рангов и специализаций собрались здесь, создавая пеструю картину разноцветных мантий и причудливых головных уборов. Некоторые нервно теребили свои амулеты, другие перешептывались, обсуждая последние магические сплетни.

Зартус, искусно замаскированный среди толпы, стоял, сжимая в кармане мантии свой недавно обретенный амулет. Его взгляд метался по залу, подмечая каждую деталь, каждое лицо. Вот Эльмира Премудрая, чья борода была украшена крошечными звездами, мерцающими в такт ее дыханию. А там – Горацио Трижды Проклятый, чья кожа отливала легким зеленоватым оттенком после неудачного эксперимента с жабьими слизнями.

Внезапно зал погрузился в тишину. На возвышение вышел Великий Визирь Флавиус – человек, чья борода, казалось, обладала большей магической силой, чем его посох. Он откашлялся, и этот звук эхом разнесся по всему залу.

"Дорогие коллеги," начал он голосом, напоминающим скрип несмазанных петель, "сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить величайшее событие в магическом календаре – Слияние Небесных Энергий!"

По залу пронесся одобрительный гул, но Флавиус поднял руку, призывая к тишине.

"Но, прежде чем мы приступим к этому священному ритуалу, позвольте мне поделиться с вами моим последним поэтическим творением, посвященным правильному уходу за магическими мандрагорами."

Зал наполнился сдержанными стонами и шепотом разочарования. Зартус едва сдержал ухмылку. Это было именно то, на что он рассчитывал.

Флавиус начал свою эпическую поэму, его голос монотонно гудел, словно гигантский шмель, застрявший в банке:

"О мандрагора, корень древний,

Твой крик пронзает ночи тьму.

Как уберечь тебя от гнили?

Внемлите слову моему…"

Зартус наблюдал, как глаза магов начинают стекленеть от скуки. Даже самые стойкие из них начали клевать носом. Это был его шанс.

Осторожно, стараясь не привлекать внимания, Зартус достал амулет. Он был теплым на ощупь, почти живым. Маг закрыл глаза, сосредоточился и направил тонкую струйку магии в тусклую поверхность медальона.

Вместо ожидаемого прилива силы, Зартус почувствовал странное сосущее ощущение. Оно было едва заметным, но определенно присутствовало. Он открыл глаза и огляделся.

Сначала изменения были почти незаметны. Магические огни, освещавшие зал, начали мерцать, словно свечи на ветру. Некоторые маги недоуменно посмотрели вверх, но большинство продолжало героически бороться со сном под монотонное чтение Флавиуса.

"А тля, коварный враг растений,

Грозит листве твоей бедой.

Но мы отвар готовим странный:

Жук, желчь и лунная вода…"

Внезапно одна из висящих в воздухе книг, парившая благодаря простенькому заклинанию левитации, рухнула на пол с громким стуком. Несколько магов вздрогнули от неожиданности.

Зартус почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Это работало! План начинал осуществляться!

Флавиус, казалось, не замечал ничего вокруг, полностью погруженный в свое поэтическое творчество:

"Но главный враг – не тля, не гниль,