Сглатываю, перевожу взгляд на неподвижное тело. Интересно, он жив? И… что, черт побери, ответить? 

Уже открываю рот, чтобы попросить помощи, как короткой вспышкой - воспоминание. Здоровенный зеленокожий урод с бритым черепом замахивается на меня… нет, не меня - на вот эту испуганную брюнетку из зеркала. Замахивается и рычит голосом из-за двери: “Я сказал: давай деньги, шлюшка”

И страх. Тоскливый, обреченный. Тоже не мой, вот этой девчонки. 

- Господин Бурджас?! 

- Все хорошо… - осекаюсь от неожиданности. Голос тоже чужой. Глубокий и мелодичный, без привычной хрипотцы. 

- Тогда чего орешь? 

- Просто… поскользнулась. 

- Где? На кровати? - противный смешок. - Надеюсь, Дайка не доставила вам проблем, господин Бурджас? 

Любитель распускать руки откликается тихим стоном, и я мысленно выдыхаю. Не убила - уже хорошо. 

- Господин Бурджас занят, - тяну я скандальным, совсем не свойственным мне тоном. - Ты нам мешаешь, уйди Горго.

Имя откуда-то приходит само. Как и знание, что Горго - полуорк, полугоблин, причем обе половины худшие. От гоблинши-мамочки он унаследовал подлость и патологическую жадность, от папаши-орка склонность к диким всплескам ярости и звериную жестокость. 

Перед глазами веером разворачиваются картинки моих с ним взаимодействий. Верней, не моих, вот этой вот девчонки. 

Побои. Угрозы с выманиванием полученных от клиентов чаевых. Неприятный, но быстрый перепихон в подсобке - когда вышибале “Веселой феи” припирало утолить похоть он особо не церемонился, хватал первую, до кого мог дотянуться. И чаще всего это была нерасторопная, слишком пугливая чтобы дать отпор новенькая… 

Страх, безнадега, отчаяние обрушиваются как штормовая волна, погребают, утаскивают за собой в пучину чужой памяти… 

Счастливое детство и юность где-то в степи. Старый форт посреди бескрайней травяной равнины. Отец - канонир на службе его величества, матушка - лекарка. Родной и ласковый голос: “Даяна, иди домой!”. 

Помолвка с молодым офицером, приготовления к свадьбе, поцелуи украдкой.

Набег немирных кочевников, горящие стены дома, выстрелы и крики. Смуглый кривоногий мужчина с чужой гортанной речью, путь под палящим солнцем до невольничьего рынка. Торги и снова дорога - на этот раз по морю, в пропахшем гнилыми водорослями трюме. Новые торги и новый хозяин. Вернее, хозяйка. Пухлая женщина с густо накрашенными губами и мертвым взглядом.

- Да, в вольном городе Арсе нет рабства, но я заплатила немалые деньги, чтобы выкупить тебя. Ты должна их отработать. И разумеется, стоимость содержания будет вычитаться из твоего дохода. 

- Я знаю травы, могу лечить, умею вышивать…  

- Это полезные навыки, милочка, но разве “Веселая фея” похожа на больницу или салон модистки? 

Даяна не дура, она все понимает. 

- Не реви, - хозяйка снисходительно хлопает свое новое приобретение по плечу. - Главное не пей и не налегай на хашиму. Тогда через пять лет будешь свободна. А если поработаешь еще пару лет сверх того, сумеешь скопить неплохой капитал. 

Первый клиент - сколько их еще потом было? Постепенно гадливость и отчаяние уступают место апатии, ночи с мужчинами становятся просто работой. Особенно если выкурить трубочку хашимы. Можно и выпить, но многим клиентам не нравится, когда от “феечки” слишком сильно несет алкоголем. 

И все реже снится пропахшая травами степь, стены каменного форта кажутся далеким сном. Сладкие грезы хашимы сменяют мечты о свободе. На зелье уходят все скопленные деньги, но под ним не мерзко и не страшно. Под ним никак. Анестетик для души.

- Ты бы не налегала, - говорит соседка по комнате. - А то однажды можно и не вернуться.