- Вижу - эндар ты знаешь. Но врать о происхождении все же не стоит, - сухо ответил он, испытывая странное желание перекинуть ее через колено и отшлепать. Ну не должна женщина так вызывающе себя вести!

Нет, придраться не к чему - ни одного грубого слова. Но вызов в движениях,  жестах, зло прищуренных глазах, в которых читалось: “К барьеру!”

Приходилось прилагать усилия, чтобы не принять его. Он еще не настолько опустился, чтобы сражаться с проституткой. Даже в словесной пикировке. 

- Не судите о книге по обложке, милорд. Мой отец был степняком, но подданным Гатии. Канонир на службе короны. Я говорю на трех языках, читаю на двух и разбираюсь в основах лекарского дела. Если бы не работорговцы…  

Дед офицер, а отец простой канонир? Рой скривился. В душе медленно разгоралась злость. Она держит его за идиота? Вроде не дурочка, могла придумать историю получше. 

- Забудь свою сказку про рабство, - грубо посоветовал он. - Слезливая история еще годится, чтобы разжалобить жюри присяжных, но ты вроде пока никого не убила. Дело будет рассматривать судья Эфферсон, а он не похож на идиота. И смазливое личико не поможет. Лучшее, что ты можешь для себя сделать - чистосердечно покаяться. Получишь пару лет каторги, после выхода отдашь долги мадам Глэдис и свободна. 

Ее глаза сверкнули жгучей яростью. 

- Я не лгу! Корабль, на котором меня привезли в Арс, назывался “Корунд”. Имя боцмана - Морас.

- Ну, допустим, - протянул Рой, сам не понимая почему не уходит. Почему остается в камере, продолжает разговор, терпит наглое поведение уличной девки. - Итак, злые работорговцы снарядили целый корабль, чтобы выкрасть тебя из родного дома и доставить на другой континет? Страшно представить, сколько пришлось заплатить мадам Глэдис, чтобы окупить эти траты. 

- Кроме меня, там было еще три десятка женщин! И я уверена - полные трюмы контрабанды! 

- И где все эти женщины? Они, разумеется, подтвердят твою версию? 

- Я не знаю куда их продали. Возможно, после Арса корабль отправился дальше. 

- Как удобно. 

Даяна выпрямилась, скрестила руки на груди. 

- Я благодарю вас за участие в моей судьбе, лорд Фицбрук, - голос сочился ядом, но слова звучали безукоризненно вежливо. - Вы очень помогли. Не смею больше отнимать ваше время. 

 И указала на выход. 

Рой онемел на мгновение. Эта… эта шлюха, наркоманка, воровка просто выставляла его за дверь!  Как нашкодившего щенка?! 

Первым порывом было объявить, что он никуда не уйдет и посмотреть, что она сделает, но с ним лорд Фицбрук справился быстро. Детский сад. Вторым - отобрать “Уложение о наказаниях” - тоже глупость. Поступок обиженного юнца.

Девчонка вроде бы не дура, непонятно чего добивается своей ложью. Впрочем, Джеймс не раз уже повторял, что шлюхи не ценят хорошего отношения. Чуть проявишь слабину и норовят разжалобить слезливыми историями, сесть на шею. 

Чего он так вцепился в эту девку? Скука? Любопытство? Попытка сбежать от воспоминаний? 

Пусть делает что пожелает.

Рой кивнул и не прощаясь вышел. 

8. Глава 8. Суд идет

- Встать! Суд идет. 

Суд идет уже несколько часов, мое разбирательство стоит в очереди между тяжбой двух купцов о поставке испорченного зерна и делом нерадивого работника, поджегшего склад в отместку за увольнение. Разделение гражданского и уголовного права? Нет, не слышали. 

Зал забит народом - в основном зеваки или такие же бедолаги, ожидающие своей очереди, но есть и пара журналистов. Судья лыс и толст и откровенно утомлен, день катится к закату. На круглом лице читается, что дяде все осточертело, хочется домой, к вечернему виски и стейку. Он поторапливает адвокатов, грубо обрывая их при малейшем намеке на пламенную речь.