Влияние Хорста росло и крепло. В 1980-м он купил голоса членов МОК из советского блока и африканских стран. В своей очень вовремя вышедшей статье для фирменного журнала МОК под названием Olympic Review он уверял, что, если члены комитета будут открыто вести дела через свой офис в Лозанне, уровень их жизни здорово вырастет. Естественно, они поддержали кандидатуру Хорста на пост нового главы МОК – фашиста из Барселоны Хуана Антонио Самаранча, человека, лишенного всякого пиетета по отношению к морали.

Через год Хорст проплатил еще одно голосование. Примо Небиоло, итальянец, который никогда не отказывался от взяток, был выдвинут на пост президента Международной ассоциации легкоатлетических федераций (ИААФ, IAAF). Заместитель Примо, позднее ставший его сменщиком на посту, Ламин Диак, брал деньги от ребят Хорста, и теперь у ISL был контроль над футболом, легкой атлетикой и Олимпиадой.

Истории о положительных допинг-пробах атлетов на Олимпиаде в Москве, а затем через четыре года в Лос-Анджелесе 1984-го умышленно замалчивались, чтобы сохранить репутацию олимпийского продукта нетронутой и продолжать привлекать мировые бренды в качестве спонсоров. Бизнес-команда Хорста реализовала свою мечту. Они приватизировали Олимпийские игры. А затем взяли под контроль футбол.

Спонсорские деньги использовались, чтобы прикармливать лидеров ФИФА, а они, в свою очередь, позволили Чемпионату мира быть приватизированным. Спонсоры, которые после ребрендинга теперь именовались «партнерами», платили огромные деньги для того, чтобы выбить из игры своих конкурентов, как по всему миру, так и в той стране, где проходил турнир. Кусочек этого жирного пирога, который следовало пустить на развитие футбола на местном уровне, перенаправлялся ISL в руки Авеланжа и его банды, согласных за взятки предоставить «партнерам» необходимые им привилегии.

Система была отлажена – и тут Хорст Дасслер скоротечно умирает от рака, разрушившего его в 1987-м. Ему был всего 51 год. В головном офисе ISL, равно как и в офисах над железнодорожной станцией в Люцерне, единственным человеком, который знал, кто получал деньги – и в каких размерах, – был его персональный ассистент и главный поклонник его таланта Жан-Мари Вебер. Вебер стал, как замечает легкомысленный Кристоф Мальмс, исполнительный директор ISL, единственным человеком, который мог обеспечить выживание ISL. Вебер стал главным каналом, по которому миллионы переходили в руки преступников посредством незаконных выплат.

ЗА ДВА ГОДА до крушения ISL директора компании перенесли ее севернее Люцерна в сияющий белый небоскреб в Цуге. Они выторговали себе более выгодные налоговые условия в этом кантоне и теперь располагались в каких-то 30 километрах от своих «партнеров» из ФИФА, базировавшихся в Цюрихе, так что передача денег из рук в руки отныне упрощалась. Но партнеры стали требовать слишком многого, и ISL рухнула.

Когда следователи, детективы, специалисты по бухучету и адвокаты кредиторов, выдавших компании ссуды на невероятную сумму в 300 миллионов долларов, нанесли визит ISL в ее штаб-квартиру весной 2001-го, они быстро обнаружили доказательства передачи Вебером крупных взяток футбольным королям.

Они стали копаться в бухгалтерских отчетах ISL, увидели там совершенно потрясающие платежи, составили их список и упрятали его в сейф. Что в нем было? Колонки из долларов, швейцарских франков, курс конвертации валют и даты выплат. Там были имена некоторых официальных лиц мира футбола и других видов спорта. А также список подставных фирм в Лихтенштейне, чьи названия были случайным образом выбраны, они утаивали имена лиц, получавших большие деньги. На страницах списка встречались компании Monard, Wando, Seprocom, Scienta, Beleza, Ovado и многие другие.