Сгорбленный клерк в белой рубашке и жилете в мелкую клетку стоит за операционной стойкой.

– Я пришла к месье Вольфу, – говорю я ему, сжимая в руках папку со счетами.

Клерк, шаркая, идет в угловой кабинет. Через секунду из кабинета выглядывает Вольф, причесывая на ходу пятерней имбирные волосы, одергивая жилет и поправляя галстук, завязанный свободным узлом.

– Мадам Поммери. Какой сюрприз. – Он распахивает шире дверь. – Заходите ко мне, чтобы мы могли поговорить приватно.

Я колеблюсь, думая об этикете. Не слишком ли рискованно оставаться наедине с мужчиной в приватности его кабинета? Но если отказаться, он будет унижен на глазах служащих. Быстро сделав выбор, я иду за ним мимо всего этого золота, завороженная блеском, звоном и запахом драгоценного металла.

Он почти вталкивает меня в кабинет и закрывает дверь. Что вдвойне недопустимо. Панели из красного дерева гармонируют с большим письменным столом. Слишком большим для такого коротышки. Тяжелые кресла у стола, очевидно привезенные из Германии, украшены затейливой резьбой, из подлокотников и спинки кресел высовываются яростные горгульи.

Он снимает с меня накидку и вешает на одежную стойку.

– Вы выглядите прелестно. Вы носите темно-пурпурный? – Он цокает языком. – У вас уже полутраур?

Я расправляю плечи.

– Я пришла узнать об оформлении наследства мужа.

Вольф опирается на стол. Одет он слишком небрежно: жилет из ткани «в елочку» с кармашком для часов и рубашка с завернутыми на запястьях рукавами. Он упитанней, чем мне казалось. Вероятно, причиной все эти претцели в «Биргартене».

– Прошу прощения, потому что уклонился от своих обязанностей душеприказчика по завещанию Луи. – Прядь волос падает ему на лоб. – Надеялся, что смогу исправить вашу ситуацию прежде, чем возникнет необходимость сказать вам об этом.

– Какую ситуацию? – спрашиваю я, готовясь внутренне к худшему.

Он кривит рот, словно попробовал что-то кислое.

– Скажите прямо, месье. – Я сжимаю в пальцах сумочку. – Мне надо знать, что меня ждет.

Он поднимает к потолку маленькие глазки, словно спрашивает у Всевышнего ответ. Потом тяжело вздыхает и сыплет словами так поспешно, что я должна сосредоточиться, чтобы понять его.

– В прошлом году Луи признался мне, что не накопил достаточно денег для учебы вашего сына, и попросил меня вложить его накопления куда-нибудь, где можно быстро заработать. Мы вложили всю его корзину яиц в облигации Наполеона, уверенные, что это удвоит его деньги. Но, увы, облигации Наполеона не принесли вообще никаких доходов. – Он сжал зубами ноготь мизинца.

– Вы говорите мне, что все наши сбережения пропали?

– На данный момент да, – отвечает он. – Французская экономика сейчас в плачевном состоянии из-за всех этих грандиозных затей Наполеона. Основательная переделка Парижа. Железные дороги по всей стране. Расширение сети почт и телеграфа. Суэцкий канал. Слишком много всего, слишком быстро. – В складках его шеи появились капельки пота. – Я не могу рассчитывать, что вы, женщина, поймете такие вещи. – Вольф садится рядом со мной. – Но вы должны мне доверять.

– Доверие не оплачивает счета, месье.

Он берет мою руку в перчатке.

– Мне мучительно тяжело сообщать вам такую ужасную весть, тем более что вы выглядите сегодня ослепительно. Вот почему я ждал так долго и не говорил с вами о ваших финансах. Мне требовалось время на улучшение ситуации. – Он наклоняется, чтобы поцеловать мне руку, но я отдергиваю ее.

Он выпрямляется и сообщает другие неприятные новости.

– Закладная на ваше здание просрочена. Луи планировал продать здание, когда вы переедете в Шиньи.