Да?! Син билесин а!!! – повар рассмеялся и хлопнул себя по бедрам. Увидев изумленный взгляд ложкаря, он сказал понятнее: “Уж твой-то не знает, откуда все их берут, когда мало?” Его одна густая бровь, протянувшаяся от правого века через переносицу к левому, поползла вверх.

– Откуда?! – Костя отставил компот и вскочил на ноги.

– Оттуда, куда кладут, – и многозначительно ткнув указательным пальцем в потолок, добавил: – Со стола!

Через минуту, на ломанном русском, повар объяснил, что этих восемь ложек нет давно. Нужно просто стащить их с уже накрытых и сданных столов. И прапорщик знал об этом, потому-то прошлый раз так спокойно «договорился». Карась помчался к ребятам.

“Ну? Сдаём ложки?” – Козлов заглянул в дверь с новыми: дежурным по столовой и «ложкарём».

– Сдаём! Считайте! – Костя с грохотом снял первый поддон.

Когда они ступили за порог кладовки, прапор спросил: “Ну вот! Можно же если нужно?”

Он внимательно посмотрел на солдата, что-то решая, мотнул головой и сказал: “Нет! Чтобы я тебя тут больше не видел!”

Так бесславно закончилась карьера Кости-ложкаря. “Жаль на ложках не научился играть, не до того было!” – шутил потом не раз Карась.

Пригород Калуги утопал в садах! Азарово. Дачи. Теплые звездные ночи! Запах поспевающих яблок сводил с ума. Когда рота в очередной раз заступила в наряд, взвод Карася направили в караул. В задачи караула входило охранение периметра и отдельных объектов. К охранению периметра готовились тщательно.

– Берите рюкзак побольше! – советовал ефрейтор Хромов.

– Отставить, рюкзак! Берите два вещевых мешка! – скомандовал замкомвзвода сержант Иванов. Родом из Ленинграда, он очень любил яблоки. Иванов был разводящим и «прикрывал» караул, когда караул, охраняя, сам нарушал этот периметр. Лазали через забор на соседние дачи за яблоками. Карасю досталось охранять злополучный класс с дизелями, где он нажил себе врага. Грибок часового, огромный дождевик, в недрах которого затерялся солдат. Яблоки в бездонных карманах дождевика. Всё.

– Папа! А кто такие военные-строители?

– О! Сынок! Это отборные части!

Солдаты – звери просто!

Им даже оружие не доверяют!

Карась улыбнулся, вспомнив анекдот и замер. В темноте, между стеной и забором, на него быстро двигались два огня. Огни синхронно, но хаотично плясали и двигались навстречу.

– Стой! Кто идёт! – выкрикнул он.

Горло Кости отказалось выдавать командные частоты. Это прозвучало, как: «Караул! Спасите, кто может!»

Огни уперлись в дождевик. Испуганное: «Мяу!» и тень перемахнула через забор.

– Чтоб ты пропала, зараза такая глазастая! – рассмеялся Карась, приходя в себя от испуга. – Хоть бы штык-нож выдали, что ли?!

И хорошо, что не выдали. В караулке, когда он сменился отстояв два часа, обсуждали новость. В одной из строевых частей, солдат расстрелял из «калаша» весь караул. И сбежал. «Достали» сержанты, не выдержали нервы.

– Эх! Были бы у нас автоматы! – мечтательно пробормотал Юра Крылов, поправляя ослабленный ремень. Он случайно покосился на сержанта Иванова. Тот поежился и заерзал над сменным журналом. У сержанта была странная манера проверять караульного, подкравшись сзади.

Время охранения с 2 до 4 часов ночи, было самым тяжёлым. Закрывались веки. Карась впадал в нирвану, как вдруг зашуршала галька под чьими-то ногами. На него метнулась тень и Костя, отшатнувшись, успел выставить ногу. Тело упало шумно, с матом!

– Ты охренел, Карасёв!

Костя разглядел в поднимающемся теле сержанта Иванова.

– А ты не охренел, Иванов? Задолбал уже со своими проверками! – Костю понесло.

– Ты как разговариваешь, воин? Почему не по уставу?