Мабута Андрей Коржанов
Коржанов А.В.
2018 г.
Все фамилии изменены, совпадения случайны.
Основано на реальных событиях.
МАБУТА
“Мабута” – так презрительно называли служащие регулярных строевых подразделений солдат стройбата. За униформу, потрепанный вид, отсутствие строевой подготовки и умения обращаться с оружием.
«Я танк не водил, не стоял на часах!
Не чистил затвор автомата.
Я брёвна, как женщин, носил на руках!
Свой долг, отдавая стройбату…»
Эти слова пелись под гитару в казармах в те минуты, когда можно было перевести дух от службы. Пели на мотив группы Deep Purple «Гимн восходящему солнцу». Стройбат. Это хлёсткое слово слышали многие. Для одних оно означало место, где проходят службу никчемные пацаны, которые не в состоянии служить в нормальных войсках. Другие вообще ставили знак равенства между «Стройбат» и «Дисбат». Для третьих, это реальная служба!
«Кто не был – тот будет! Кто был – не забудет 730 дней в сапогах!» – такие слова украшали каждый дембельский альбом. В восьмидесятые годы у парней не возникало даже мысли о том, что в армию можно не пойти! Это было бы просто позором. Конечно же, на границу! Или танкистом! А лучше десантником!
После последней медкомиссии от военкомата, в солдатском вкладыше Костиного военного билета написали: «ВСО – остальное пополнение». Что означала эта надпись? «Годен к строевой» – так было написано у него в военном билете. А «ВСО» – что это? Им призывникам никто так поначалу и не объяснил.
Карась, он же Константин Карасёв, проснулся, потому что замёрз. Долго соображал, что за сетка находится у него над головой. Подтянул к подбородку синее верблюжье одеяло, наброшенное поверх влажной простыни. Ё-моё! Да он же в армии! На два года! Мозг никак не мог привыкнуть к этой мысли. К ней и привыкнуть то было невозможно. Только ужиться с ней, но организм пытался её отторгнуть всеми силами. Костя прислушался, к размеренным шагам в казарме.
Цок! Цок! Цок! Подковки на кирзачах отсчитывали секунды. По «взлётке», поглядывая на наручные часы, медленно двигался дежурный по роте. «Взлётка» – это широкая размеченная часть пола, разделяющая казарму на две половины. По обеим сторонам стояли двухъярусные кровати. Цоканье сапог прекратилось. Дежурный замер.
– Ро-о-о-та! Подъём!!!
Эту мерзкую фразу нельзя забыть! Даже сейчас, спустя тридцать с лишним лет, Костя не мог её слышать спокойно. А тогда она звучала, как гром среди ясного неба, причем всегда неожиданно! Неожиданность! Вот основная характеристика этой команды! Даже когда проснёшься без двух минут, как сейчас это сделал Карась, она звучит выстрелом в ночи.
– Строиться на взлётке, время пошло!
Пошло оно… Оно помчалось! Откинуть ногами одеяло! Вскочить! Стряхнуть с шеи того, кто упал на неё сверху, и найти свои ноги, а не чужие! Потом напялить штаны, куртку х/б, запутаться в портянках и упасть в сапоги. Ремень, пилотка, пуговицы!
Дежурный по роте наблюдал незабываемое шоу! Два брата туркмена исполняли лезгинку! Засунув по одной руке в одну гимнастерку, они яростно дрыгали ногами и свободными руками! Рядом же, не поделив сапоги, обнявшись, разучивали летку-енку украинец и русский! Пытаясь прыгать синхронно, они заваливались то на один, то на другой бок! Невозмутимый удмурт выделывал отличный гопак, лихорадочно приседая и собирая, все, что выпало из карманов, и одновременно накручивая портянки!
– Отставить! Не уложились! Ро-о-о-та! Отбой!!!
Это курс молодого бойца – КМБ. Новобранцы еще не приняли присягу, у них особый распорядок дня, как минимум недели две. Два года! С ума сойти! Хотел в армию? Получи! Нет. В такую армию Карась не хотел! А ведь как всё перевернулось с ног на голову!
– Ну-ус! Молодой человек! Как зовут? – председатель призывной комиссии, похожий на доктора Айболита из сказки, прищурившись, смотрел поверх очков.
– Константин.
– Угу, Константин!
– Потапович! – подсказала сидящая рядом медсестра, посмотрев в карточку.
– Потапович? – оживился доктор. – Где бы желали служить, Потапыч? А?
Странный вопрос и чего это он такой радостный? И, когда это спрашивали желание? Червячок смутных сомнений проснулся, устроил потягушечки и напрягся.
– Хочу в ГСВГ, связистом! – Костя, насторожился, но ответил ровно, почти по-военному.
– О!!! Я! Я-а! Натюрлих! Дойчланд, фройляйн, фатерланд! – розовое лицо доктора стало шире, он снял очки, стал их протирать и взглянул на медсестру, призывая разделить с ним его восторг.
«Обкурился, что ли?» – подумал, раздражаясь, Костя и стал ждать продолжения, а червяк смутных сомнений сделал шпагат и стал в боевую стойку.
– Вы слышали, Зиночка? Потапыч в Германии связь налаживать желают-с!
Зиночка вздохнула, отвернулась к окну, всем своим видом показывая, как же они ей все надоели, и доктор в том числе. «Айболит» напялил очки, подкрутил усы, как Буденный на параде, не хотите веселиться, не надо. Скучные люди!
– Увы! Молодой человек! Мы не можем так вот расточительно разбрасываться кадрами! Для вас особое задание на все два года! Тезке привет!
Доктор что-то записал на листке, сгреб все бумажки в кучу и протянул их Косте: – Удачи! Зови следующего!
– Ну, точно обкурился, Айболит или таблеток наглотался! Какому тезке? – пробормотал Карась и вышел в коридор.
– Ну? Куда? А? – обступили его такие же, как он пацаны. Как же всё-таки меняет людей одежда и волосяной покров. Без всего этого, парни выглядели, как одуванчики после сильного ветра. Наголо стриженные головы, синюшные конечности, покрытые пупырышками из-за холода в коридоре. У всех растерянные глаза.
– Доктор или пьяный, или под кайфом! – сообщил им Костя. – Несёт пургу, и лучше молчите, а то на Камчатку сошлёт.
– А тебя то куда? Что написали?
Несколько пар глаз уставились на надпись «ВСО – остальное пополнение. К -220».
– ВСО это что? – спросил один из них!
– Ладно! Он потом узнает и нам скажет! – отмахнулся другой, и все потеряли к теме интерес. Каждого заботила своя военная судьба. Однако, спустя час, у всех появилась такая же надпись.
– Смотрите! К-220! Может это номер подлодки? Как К-17?
До этого Костя не прислушивался к взволнованному гулу толпы, а тут как током ударило: « Особое задание на все два года! Подлодка! В плаванье на два года! Нырь и концы в воду!» (Червячок внутри забился в экстазе).
– Морфлот? Три года? – худой парень в очках сел от неожиданности на кушетку, но тут же вскочил, она была ледяной.
– Какой морфлот, очкарик? – крепыш, мелкого роста, развёл руками. – Глянь на меня и на себя! Какие мы моряки?
– Да?! А на подлодке маленькие и нужны, чтобы башкой не биться об железки!
– Не маленькие, а низкие! – процедил крепыш. – А ты уже видно и так стукнулся где-то, очкарик да? Если нет, я сейчас это исправлю!
Костя облегчённо вздохнул.
– Не подлодка! Сказали, что два года! А это уже не Морфлот, – он произнес это твердо и громко. (Червяк обиженно мотнул головой и свернулся в клубочек).
Хлопнула входная дверь и в коридор вошел старшина, который занимался сопровождением призывников на распределительный пункт.
– А!!! Мабута! Кто прошёл осмотр, оделись и на выход! По домам!
Костя оделся и поехал на вокзал. Нужно было ещё успеть домой на проводы и вернуться к понедельнику в Таганрог. К 7-00, как было написано в повестке. Всю дорогу домой червяк дурных предчувствий вытанцовывал ламбаду, припевая: «Мабута, Мабута, Мабута». Было в этом слове что-то африканское, вот он и веселился.
«А за столами песни пели,
И провожали в дальний путь,
В жару, в студеные метели,
Ты дом родной не позабудь!»
– Служи, сынок честно! Пиши и не забывай нас! – крёстная мама-Лида держала рюмку и ласково смотрела на Костю.
– Правильно Семёновна! Хорошо сказала! Отслужит, куда денется? – дружно подхватили гости и так же дружно выпили. За накрытыми столами, с неприхотливой закуской, сидели все, кто пришел на проводы. Молодёжь сидела отдельной компанией, Костя же во главе стола.
– А шо сидим, як на похоронах? Гармонист, не спи! – крёстная завела звонко, -
про-о-оважала ма-а-ты!
–Сы-ы-ына во солдаты! – дружно грянули гости.
– Всё! Это надолго! Пошли, покурим! – хлопнул по плечу Костю его друг и сосед Сёма. Кличут так, а зовут Сергей. Молодежь высыпала за калитку. Там, вовсю хозяйничала весна. Вишневые аллеи, которые кольцом окружили двор Карасевых стояли окутанные белым цветом. Ребята и девчата собрались под вишней, куда падал свет со двора.
– Ну, что Карась? Портянки научился наматывать? – весело спросил Костю Валерка Кухтин. Он только что вернулся из Морфлота, и пришел на проводы по форме. Бескозырка на затылке, на груди ленты с якорями. Старшина какой-то там статьи. Три года службы превратили хлипкого высокого паренька в плечистого «дядю Стёпу».
– Кто провожает-то тебя? Девчонка есть?
Кто у кого есть, на селе никогда тайной не являлось. Но на тот момент у Кости не было девчонки. И все это знали. Он был заводилой своего квартала, но с девчонками робел. Вопрос повис в воздухе и пауза затягивалась.
– Есть! Я провожаю! – девичий голос чуть дрожал, но прозвучал уверенно.
Его хозяйка, соседская девчонка Светка, которая пришла со своей сестрой, чуть шагнула на свет.
– Ты-ы-ы?! – удивлённо протянула её сестра и уставилась на Светку.
– Ты?! – выдохнул Карась и встретился со Светкой глазами.
– Я! Я! А что – ты, против?
