– Вить, – испуганно ахает мать, подступая к моему бывшему, – не позволяй ей…

– Не волнуйтесь, Нина Сергеевна, – самоуверенно успокаивает мать Виктор, – далеко и надолго не уйдёт!

– Это мы ещё посмотрим, – отрезаю решительно, шагая прочь. – Я найду

работу!

Ох, как же меня раздражает его уверенный тон.

И родители… подпевают Виктору!

Прежде чем захлопываю дверь, в спину нагоняет:

– Она ведь ничего не умеет. Только танцевать…

Виктор виноват!

И я!

Он спровоцировал!

Я поддалась порыву!

Родители лишь масла в огонь подлили…

Вот и вышло – что вышло…

Сгоряча обратилась к знакомой по хореографической школе. Эве. Хорошая девчонка… Сразу решила помочь, место своё на вечер дала. Зря я конечно в стриптиз-клуб пошла, но это был порыв… крик души – себе доказать…

Постепенно злость и отчаяние отступают, мне становится хорошо.

Словно на море отдыхаю – греюсь на солнышке, меня чуть качает на волнах.

Только когда жар становится каким-то навязчивым и душным, нехотя открываю глаза и испуганно шепчу:

– Не троньте! – даже шарахнуться пытаюсь, но меня тормозит:

– Да не насилую я, – хмурится огромный, мрачный мужчина, вид которого так и орёт: БЕГИ ОТ НЕГО ПРОЧЬ!

Он по-прежнему надо мной! И продолжает обнимать! Смотрит как-то глубоко, настороженно, внимательно. Словно ждёт, что я сама к нему потянусь… и тогда он даст себе волю. Но я не готова… НИ ЗА ЧТО! Мне бы сбежать, вот только я уже…

Запоздало оглядываюсь – я в чужой квартире! В простенькой комнате. На скромном диване. Видимо, уснула в машине, а ОН меня принёс к себе… в своё логово!

– Простите, – бормочу, про себя умоляя, чтобы он быстрее отступил.

Лютый подозрительно мнётся, будто сомневается, стоит ли выполнять своё обещание, но всё же отстраняется:

– Есть хочешь?

– Нет, спасибо, – нервно качают головой и, скрывая полуголую грудь, судорожно поправляю вырез блузы, который нападавшие порвали.

Глаза мужчины темнеют сильнее, линия скул становится ещё чётче:

– Переодеться? – верно считывает мой жест Лютый. – Правда женского у меня ничего, – зачем-то добавляет, – но могу дать… что-то своё, – сбивчиво чеканит.

– А можно мне побыть одной? – робко уточняю.

Лютый шумно выдыхает, словно ему врезают под дых:

– Ладно, тогда спи, – отрезает дозволительным тоном, и я, избегая дальнейшего возможного разговора, отворачиваюсь. Закусываю губу и вновь про себя молю: «Уйди! Не тронь!» Так сильно зажмуриваюсь и затаиваюсь, что собственный бой сердца оглушает.

Дико боюсь – что передумает и нападёт, но Лютый осторожно за собой затворяется дверь.

До последнего уверена, не усну, но нет… сон приходит во спасение быстро.

Бегу, падаю, вновь поднимаюсь и бегу. За мной гонятся, вещи порваны, ноги сбиты в кровь, но я упорно мчусь дальше. А потом кручусь, кручусь… Стопы уже утопают в крови, боль такая адская, что слезы текут по лицу, но мне нельзя останавливаться…

Просыпаюсь медленно. Давненько я не испытывала подобного ощущения, когда тело – сплошная боль. И лицо горит… Я вообще ощущаю себя помятой и измученной.

Очень насыщенный для меня оказался вчерашний день и ночь…

И тут до меня доходит где я, с кем… вернее, у кого.

Тотчас сажусь на диване, боясь дышать и прислушиваясь к посторонним звукам.

Лютый ЗДЕСЬ! Не храпит, но у него тяжёлое дыхание.

И как он поместился на раскладном кресле? Хотя это тяжело назвать «поместился» – ноги от ступней до щиколоток свисают.

Зато я бессовестно занимаю широченный диван.

Стыдно-то как?!

Решаю незаметно встать, по-тихому улизнуть, но пол под ногами сразу же у дивана издаёт скрип, и до сего, как мне казалось, спящий крепким сном мужчина, хрипло бурчит: