– Я – работа? – цепляюсь к сомнительному определению.

– Проект, один из многих, – не щадит правдой Виктор. – Как и я твой, только

если ты у меня в списке под номером один, то я в твоём, как оказалось… где-то вдалеке бултыхаюсь.

– Тебя там больше нет! – возвращаю холодно.

– И это обидно, ведь я работаю не покладая рук, а ты… занимаешься только собой любимой… Только собой! – вторит грубее и циничней.

– Мне двадцать! – напоминаю я. – Конечно я занимаюсь собой. Всего пару лет как после операции! Только недавно поступила, найдя новый жизненный путь! Я хочу получить образование!

– А кто за него платить будет? – вскидывает брови Виктор. – Милая, ты не настолько умна и талантлива, чтобы попасть на бюджетное место, – бьёт нелицеприятной правдой.

Убито кошусь на родителей, они демонстративно в стороны – лишь бы не на меня.

– Ах так? – новость из меня воздух вышибает. – Шантажировать вздумали?

– Это не шантаж! – качает головой мать. – Вынужденная мера.

– И карточку твою заблокируем, – заверяет холодно отец. – Поживёшь, как простая девочка без средств на всё, что так любишь. Глядишь, начнёшь ценить

то, что имела и что предлагали…

– Это жестоко, – не сразу нахожу, чтобы высказать, как подло они поступают.

– Ничего, – пожимает плечами мать. – Потом ты нам ещё спасибо      скажешь.

– Ну знаете ли, – задыхаюсь негодованием. – Лучше умру в нищете, но с гордостью, что попыталась сама, – бросаю возмущение. – Сама буду себя обеспечивать, – конечно горячусь, но меня довели. А это было сделать очень сложно. Уж кто-кто, а я всегда отмалчиваюсь и терплю. Это мне с балетной школы привили – ни слова против!!!

– Столько пафоса на сытый желудок, – хмурится Виктор.

– Да ну? Сытый? – зло цежу. – Голод и боль – это то, с чем живу с пяти лет! Так что сытой и лёгкой жизнью не вам меня попрекать. Да я не работала как другие девчонки, но я себя положила на алтарь балета! И жила им! И была готова дальше идти, но судьба решила по другому!

– Вот именно! Положила! – рычит Виктор. – И к чему это привело? Ты калека! Тебе не видать сцены, как своих ушей…

– Спасибо, что напомнил. Но, поверь, осознание, что большой сцены мне не видать, куда горше, чем какая-то боль и постоянное чувство голода! Так что ни одному из вас меня не понять!

– Любви к танцулькам? – усмехается Виктор. – Не понять? Что это за профессия? – кривится бывший. – Нет, это красиво, но не более. Всю жизнь не проскачешь и на этом себя не обеспечишь так, как это могу сделать я.

– Я хочу стать хореографом! – киваю упрямо.

– И куда пойдёшь? Без связей и ходатайства? – хмурится папа.

– Открою свою школу, – чуть медлю с ответом.

– Без денег? – хмыкает Виктор. Молчу, уже как никогда ясно осознавая горькую правду. – Милая, танцы – дорогое удовольствие. За него кто-то должен платить. Хотя, стриптизёрши, на сколько мне известно, могут неплохо зарабатывать. Правда не в средничковом клубе, а в «элит» уровня… Подашься в стрипухи?

– Если придётся, почему бы и нет? – а это во мне уже злость говорит. Выпаливаю лишь бы огрызнуться: – Стриптизёрша – тоже профессия. Пусть не такая элитная, как балетная, но я даже в клуб готова податься, лишь доказать, что личность. Что могу быть взрослой и самостоятельной!

– Не смеши, – кривит лицо Виктор. – Ты хоть знаешь, что даже в лучший стриптиз-клуб просто так тебя не возьмут? Для этого тоже связи нужны…

– Сомневаешься, что смогу? – суживаю глаза, готовая броситься в бой.

– А то, – фыркает бывший. – Ты же изнеженный ангелочек. Ты не создана для работы…

Не дослушав, хватаю свою сумочку с дивана, куда её положила на время разговора с Виктором.