– Добрый день! Чем я могу вам помочь?

– Ммм… скорее, ночь. Здравствуйте. Мой компьютер бастует, помогайте! – Я звонил по телефону с фильтром, поэтому смог сохранить, как мне кажется, свою индивидуальность. Описал во всех подробностях свою проблему, вроде бы даже упомянул, что меня девушка бросила…

– Попробуйте выключить и включить компьютер, – услышал я равнодушный голос в трубке. Мне даже не нужно быть зеркалом, чтобы почувствовать, как ей скучен я и моя проблема. Я как-то смешался и положил трубку. Пусть думает, что хулиганы балуются.

Я как раз закончила писать новый пост в свой блог о людях-зеркалах (типа «Жизнь изнутри»), прогнала через программу проверки на цензуру (Правление всё боится, что мы начнём бунтовать, а оно нам надо?) и откинулась на спинку стула. Фух, эта статейка далась мне тяжело, я совершенно не люблю (как мне кажется, не люблю!) обсуждать с кем-то свои отношения с мамой. Даже с компом, с которым я постоянно разговариваю, а папа так забавно всегда убавляет звук телевизора и переспрашивает из соседней комнаты: «Ты со мной?» И если уж я не хочу обсуждать этот вопрос с компом, что уж говорить о миллионах подписчиков по всему миру, которые так усердно и жадно читают мой блог, оставляя тысячи комментариев, задавая ещё больше вопросов… Чёрт, снова комок в горле от эмоций из папиной комнаты. Снова переживает за меня, скучает по маме…

Встряхнула головой. Подустала я от вопросов, на которые нет ответов. У Правления, возможно, есть, но они их не дают (ага, щ-щ-щас-с-с, так они и начали делиться! Сидят там, понятия не имеют, как тяжело быть зеркалом, но командовать командуют). Делай то, делай сё…

Программа проверки на цензуру выдала 99 %, сказав, что слово «запрещено» слишком резкое и негативное и рекомендуется заменить на нейтральное «совершенно нежелательно». Ну да, «совершенно нежелательно» более позитивное и радостное выражение, чем «запрещено», прям жизнеутверждающее такое. Тьфу! Как по мне, если запрещено, то и надо писать запрещено, не подменяя значения слов и не сглаживая углы. Пусть все люди знают, как это тяжело – быть зеркалом. Кстати, интересно, но на мой блог по всему миру подписаны и люди, и зеркала. Да-да, зеркало можно узнать только по еле заметному отражающему блеску в зрачках, но я чувствую по осторожным комментариям и неловким формулировкам вопросов, явно прогнанным через программу проверки цензуры, что я не одна. Нас очень много! Мне даже интересно, насколько нас много?

Я отхлебнула уже подостывший кофе. Чёрт, ведь знала же, что остынет. Я и кофе-то не люблю, наверно, но раз папа пьёт его, когда сидит за компьютером, и наслаждается… Я, скорее, так, для вида… Я ж пишу, а кофе – необходимый атрибут, насколько я поняла из папиных рассказов. Хотя папа пьёт кофе редко, по особым случаям, в основном отдавая предпочтения крепкому чёрному чаю типа пуэра. Не отвлекайся, Кира! Интересно, много ли нас? Помню, как-то вскользь спрашивала у секретаря в Правлении статистику для своего поста, но он проигнорировал вопрос, прожевав его вместе с моими комментариями о видах работ, где могут быть полезны люди-зеркала.

Копировать – вставить. Нажала «опубликовать», и полупрозрачный кругляшек с зелёненькой бегающей по кругу точкой зажёгся на экране. Кажется, что это такая трасса «Формулы–1» и зелёная точка – победитель по жизни, прям гонщик номер один – как там его? На букву Ш… Что ж так долго-то? От скуки начала барабанить пальцами по столу. Сделала ещё глоток кофе.

Фу, вкус чего-то резинового и коричневого. Хотя мне сложно обсуждать вкусы и предпочтения. Сама не знаю, чего хочу, что мне нравится и какие чувства и эмоции мои, а какие нет.