…В палатке я долго ворочался, не мог заснуть. В глазах стоял сердцевидный остриём вверх купол необыкновенно красивого пика Гермогенова.

…Ребята поднялись в 3 часа ночи, меня не будили, тихо собрались и ушли вверх. Немного повалявшись в палатке, я встал, что-то вяло перекусил и ходил взад – вперёд по пустому лагерю. Я был противен сам себе. Как я буду, здоровый и полный сил, смотреть в глаза другим ребятам? Где мне оправдание? Я мужчина или нет? Смогу ли я и дальше ходить на сложные восхождения? А если бы были спасработы? Конечно, нужно реально оценивать свои силы, но эта оценка должна учитывать свои резервы и свою волю, волю победить, волю остаться самим собой…

Ребята вернулись в лагерь в десятом часу вечера. Уже было темно. Осунувшиеся, усталые, они с удовольствием съели приготовленный мною ужин, жадно пили чай и ещё долго не расходились по палаткам, обсуждая перипетии восхождения.

Эта история заставила меня по-новому взглянуть на себя и на людей вокруг…

Наш автобус остановился как раз в том месте, где впадает правый приток Баксана – река Тютю-су. Как обычно, все чуть-чуть взволнованы долгожданной встречей с горами. Год тренировок, волнений по поводу снаряжения, продуктов, отпусков, выбора и утверждения маршрута – всё это уже позади!

В ущелье Тютю-су мы ещё не были. Группа растянулась, сгибаясь под тяжёлыми рюкзаками в начале похода. Крутая тропа проходит по узкому скальному каньону, мимо великолепного водопада, каменных террас. Вдалеке пасутся стада баранов и коров. Долина расширяется. Тропа идёт вверх по ущелью вдоль реки Тютю-су мимо красных, белых и жёлтых цветов, среди которых выделяются кусты барбариса. Вспомнилась альпинистская песня военных лет:

Выше по ущелью краснеют шикарные рододендроны. Разбиваем свой первый палаточный лагерь на высоте чуть ниже 2000 метров перед «Барбарисовой башней» – так называют иностранные альпинисты вершину Тютю-баши. Она своей северной скальной стороной возвышается над нами более чем на 2,5 км.

…После ужина ребята не спешили уходить от костра, от гитары. Пели любимую Баксанскую:

Опять я Баксаном любуюсь, как сказкой

Прекрасной, прошедшей и неповторимой,

Весёлой и щедрой совсем по-кавказски

И чуточку грустной, как повести Грина…

Дым костра смешивается с тысячами различных запахов: от цветов, от сочных трав, от рододендронов и кустов барбариса, от журчащей невдалеке Тютю-су с запахом талого снега.

…Утром встали рано, ещё было темно – у нас сегодня трудный день, подъём на первый перевал Тютю высотой 4200 метров. Пока поели и собрали лагерь, рассвело. Погода ясная. Перед этим несколько дней была плохая погода, в горах гуляла пурга. При подъёме на перевал нас ожидает тяжёлая работа – топтать новые следы в глубоком снегу. Так и есть – снега по колено и выше. На леднике связались – по описанию трещины под свежим снегом. Крутой снежный склон подсекает во всю ширину ледника широкий бергшрунд. Не видно, где через него снежный мост? Наверное, правее.

Группа медленно выходит на перевал. Высота 4200 метров. 6 часов вечера. Поднимались с учётом привала на обед около 10 часов. Перевал – снежное ровное поле. Здесь нам предстоит провести ночь… Внизу под нами верховья ущелья Баксана плотно забиты облаками. Гор не видно. Вид как из самолёта. И только вдали выше облаков торчит белоснежный двуглавый вулкан – Эльбрус, да слева от нас возвышается на 300 метров белым несложным пятизубцем легендарная Тютю-баши…

Скоро стемнеет. Тороплю усталых ребят топтать глубокий снег для площадок под палатки. Побаливает затылок, сказывается резкий набор высоты. Это – гипоксия, «горная болезнь». Здесь только 60% кислорода Ужин готовим на примусах в палатках. Ни у кого нет аппетита, все бледные, тошнит, едят через силу только потому, что надо… А через полчаса максимум всю эту еду выдадут, наверное, обратно. Нужно срочно что-то придумать! Что делать – известно: бороться с застоем крови в организме. Ибо кровь, обеднённая кислородом, не способна полностью окислить съеденную пищу. Можно ещё помочь своему организму, приняв аскорбиновую кислоту, а ещё лучше – лимон прямо со шкуркой.