До наступления долгожданного часа оставалось сто минут. Выдуманный Виктором финальный отсчёт добавил оптимизма, но ненадолго. «Ещё восемьдесят восемь минут, и я открою шлюз жилого модуля, – свербило в мозгах Шамана. – Теоретически, через полчаса можно к нему ползти». Прошло двадцать пять минут, Виктор окончательно решил пробираться к «цитадели», но…

В двух-трёх десятках метров от неё, борясь с ураганным ветром, пытался сесть на поверхность второй и последний спускаемый аппарат «Иглы Шамана». Страшно матерясь в эфир, Виктор пытался докричаться до челнока. Но его не слышал никто, кроме Аси. Строго-настрого приказав ей не двигаться с места, Шаман отцепился от андроида и развернулся в сторону спускаемого аппарата Николь. То, что в челноке находится его бортинженер, Виктор перестал сомневаться, наблюдая какие кульбиты выделывает челнок в попытке припланетиться. В данный момент из него показался геологический бур, вошедший в скальную породу как нож в масло. «Ники, дура, а если он обломится?!» – орал Шаман, понимая, что Николь пытается использовать подручные устройства в качестве якоря. Всё медленнее проворачиваясь в скале, бур подтягивал челнок к неровной поверхности скалы. Словно услышав командира, второй пилот «Иглы» выпустила манипуляторы с захватами, вцепившимися в скальную породу. В этот момент Шилов понял, что Николь села на поверхность классно, лучше него самого, но не учла, что место посадки открыто всем ветрам. Челнок могло сдуть со скалы вместе с огромным валуном, на котором он находился. Цепляясь за камни, Шаман двинулся к нему со всей резвостью, на которую был способен.

Виктор не запомнил, как добрался до челнока, поймал и прижал к скале вывалившуюся из шлюза женщину. Продираясь сквозь пыльную бурю, он дотащил её до заканчивающего свою трансформацию зародыша и снова прижал Николь к скале. Шаман едва успел отдышаться, в очередной раз прочистив воздушный фильтр, а зародыш уже рапортовал об окончании работы. «Быстро сработано, твою мать», – снова выругался капитан «Иглы Шамана», и в этот момент сбылись его опасенья. Бешеным порывом ветра гигантский валун оторвало от скалы вместе с единственным работоспособным спускаемым аппаратом корабля. Уже без слов Шаман активировал заслонку кессонной камеры, втолкнул туда Николь и закрыл за собой люк.

Ввалившись в укреплённый жилой модуль, он уронил женщину на пол, отделил гермошлем от её скафандра и, глядя в выпученные глаза своей подруги, проделал то же самое со своим шлемом.

– Какая же ты нетерпеливая дура, Ники! – кричал он на женщину и целовал её побледневшее лицо. – Кто разрешил тебе покинуть «Иглу», безмозглая ты баба? Как ты вообще меня нашла, радость моя?

– Я чуть с ума не сошла, любимый! – неожиданно заревела Николь. – А потом, пару часов назад заработал маячок зародыша…

– Маячок… Как я мог забыть? – Шаман пребывал в шоковом состоянии. Он впервые видел слёзы Николь…

Выйдя из ионного душа, Виктор немедленно отправился в пищеблок в чём мать родила. «Чёрт, как они это делают?» – с удовольствием бурчал он, обнаружив в ящике стола крекеры и консервы, а в холодильнике молоко, сыр и колбасу в вакуумных упаковках. Через десять минут, расчёсывая волосы, туда же зашла забывшая одеться женщина.

– Тебе прочитать лекцию о технологии трансформации зародыша, командир? – улыбнулась она, глядя, как Шаман жуёт всё подряд. – Хорошо, я сделаю это, но немного позже.

– Почему позже? – не понял Виктор.

– Потому, что сейчас ты снова опрокинешь меня на пол… голую, надавишь на меня всем весом своего тела, и будешь колотить, и целовать…