Как обернулось, темнотой все жуткой.

Свеча не зря хранилась под рукой:

Пахомов обошел свои владенья

И понял, обернулось что бедой –

В сети – «электроперенапряженье».

Но и Степан совсем не лыком шит,

«Жучок» скрутил из гвоздика стального,

и примостил затем в электрощит,

Чтоб впредь себе не позволял такого.

Когда ж купил «электродолото»,

Включил и вздумал выбросить коробку,

Такое пламя спину обожгло,

Что чуть не стал сухим он словно пробка.

Брандмейстер долго распекал его,

Когда в щитке, он отыскал «гвоздочек».

С тех пор Степан и невзлюбил жучков:

Ни крошку им не бросит, ни кусочек!

Глава тридцать пятая

Кран в ванной

С утра умыться – не проблема,

Когда…надежные краны.

А коль текут струей в «колено»

То – жди упреков от жены.

Готова, баба, сжить со свету!

На службу – от скандала вскачь

Побёг. А по пути газету

Купил с программой передач.

С работы обернувшись рано.

И позабыв опять про кран.

Раскрыл «программку» у экрана

И погрустнел совсем Степан.

И так бюджет семейный тонок:

Прошла зарплата сквозь персты!

А тесть от пенсии деньжонок

Не даст, потратив на цветы.

Но без подарков – хоть в болото!

Пошел Пахомов в магазин,

Позырить, как берут чего-то,

Десятки денежных мужчин.

Им не чета, Степан с заначкой:

Духи и золото – разор!

А ширпотреб, что рубль за пачку,

Нести домой – совсем позор…

Дни напролёт, так рассуждает,

От мыслей стал – овсем чумной,

Как вдруг начальник вызывает

К себе с проблемой непростой.

Характер шефа – крепче стали.

Он на развод, из дальних мест,

Случилось – груз яиц доставил

Чужих тропических существ

Да только, зря он обольщался,

Им инкубатор не помог.

Теперь велел начальник: – Яйца,

Снести подальше за порог.

Куда девать такое чудо?

Степан придумал в свой черед:

Домой повез, чтобы оттуда,

Закинуть в мусоропровод.

А до поры под ванну втиснул,

Где кран парил лихой струей,

Чтоб ночью – в час авантюристов,

Устроить лютый «яйцебой».

Но зря держал карман он шире:

В тепле проклюнулся приплод,

И стаями по всей квартире

Пополз тропический «народ».

Вопил весь дом, как сто дебилов,

Лишь, Степа был предельно строг:

Гостей – от змей, до крокодилов

Вернул он в «Зооуголок».

Отмечен подвиг был приказом,

На премию Степан сменил,

Кран в ванной, чтоб подобным разом

Его б никто не навестил.

А тут и День 8-е марта.

Жена и теща за труды

Расцеловали Степу жарко

А тесть вручил ему цветы!

Глава тридцать шестая

Погоня

Едва рассвет, окна лучом коснётся.

На кухню Стёпу тянет как магнит.

К кастрюлям он бежит, когда проснётся

И не умывшись – крышками гремит.

Не для себя кость выловит из супа,

На улице ждут верные друзья:

Бродячих псов немаленькая группа.

Ждут – не доест, что Стёпина семья.

Не все собакам вывалит Пахомов.

Несет особый Стёпа узелок

Туда, где бомж живёт ему знакомый –

За теплотрассой в тихий уголок.

Сегодня тот сидел – черней морилки:

Не от того что, вечно он в грязи.

Воры (пока он собирал бутылки)

От дома крышку люка унесли.

Степана друг бродягой был не вечно.

Вдвоём когда-то «робили» они,

В «Почтовом ящике», где плотники, конечно,

Всегда имели «длинные рубли».

Тогда ж Колян – пахомовский напарник,

Квартиру от профкома получил.

За то, что в деле был большой ударник,

И горло самогоном не мочил.

Но счастье было очень уж коротким.

Конверсия угробила завод.

И алкаши, и не питейцы водки

Пополнили не занятый народ.

Коляну что? Квартиру сдал в аренду

И как рантье заморский проживал

Пока жилец кулак не сунул в морду,

И за порог в три шеи не прогнал.

Тогда и поселился в люке Коля.

Где сам себе – хозяин и сосед.

И надо ж – приключилась, злая доля:

Стащили крышку, в довершенье бед.

Помог Пахомов, даже без сомненья,

И пес откликнулся, кобель бродячий – Дюк.

Его Степан, тот час, без промедленья,