На разведку отправились трое – кроманьонец, неандерталец и питекантроп. Все когда-то окончили школу, все имели статус воинов-лоуринов. У последнего он, конечно, был условным – ну какой из пангира воин?! Вернулась троица неожиданно быстро.

– Не понял! – сказал Семен. – Что, враг у порога?!

– Семен Николаевич, – улыбнулся неандерталец – вы много раз говорили, что «чужой» и «враг» – это не одно и то же.

– Ну, говорил! Ты меня на слове-то не лови! Давай, докладывай!

– Вы сказали «до первого следа». До любого! Мы нашли след, только он старый – прошлым летом, наверное, оставлен.

– Так-так… – начал чесать затылок Семен. – Это что же может быть?! Кострище? Поколотые кости?

– Да, кострище было. Совсем маленькое и без костей. А в основном вот это, – парень протянул кусок березовой коры.

– Ну, и что? – Семен взял трофей и принялся его рассматривать. Кусок размером с ладонь был отломан от ствола березы. Тут была не только береста, но и коричневая подложка, которая примыкает непосредственно к древесине. На одной стороне край был уступчатый, а торец какой-то странный. – Это?

– Ага.

– А чем?

– По-моему, каменным рубилом. Таким, знаете: один край обколотый и острый, а другой округлый, чтобы рукой браться.

– Что, кто-то пытался срубить березу каменным топором?!

– Нет, срубить не пытались. Только кору.

– Но зачем?!

– Мы думали, вы знаете.

– Может, для поделок каких? Туесок сделать, то-се…

– Нет, Семен Николаевич. Там много разных деревьев, и у всех кора содрана – рядом валяется.

– Давай по порядку: в лесу вы наткнулись на участок, где встречаются деревья с ободранной корой. Так?

– Да нет же! Там все деревья ободраны! И кусты – которые толстые.

– Но они же от этого… засохнут?

– Они и засохли. Все. Ну, то есть, не высохли еще, но умерли, листьев на них нет. А из некоторых сок и смола текут.

– Так, – сказал Семен. – Та-ак… Значит, мертвый лес? И большой?

– Ну… Много шагов во все стороны. Мы не считали.

– Балдею я с этого каменного века, – горестно вздохнул Семен. – Одни мамонтов бьют почем зря, другие невинных моржей в жертву приносят, третьи зачем-то деревья портят. Придется самому разбираться. Будем организовывать экспедицию!

Возиться с переправой лошадей через реку руководителю не захотелось. Он вообще решил вспомнить молодость и обойтись малой кровью – прихватить с собой только нескольких неандертальцев в качестве носильщиков и охраны. А в качестве «нюхача» и следопыта использовать Пита. Сын Эрека начал обучение еще во младенчестве и был в школе заядлым второгодником. В результате общаться с ним стало гораздо легче, чем с другими питекантропами. Повадки же лесного невидимки он не утратил. Узнав, что его не берут, Эрек был вне себя от обиды и горя, но Семен настоял на своем решении: тебе, дескать, семью кормить надо, а не по лесам шастать!

Экспедиция двигалась до тех пор, пока неандертальцы не заявили, что они ступили на чужую землю. Семен никаких отличий «той» земли от «этой» не видел, но спорить не стал. Он повелел спутникам остановиться и разбить лагерь. Сам же двинулся вперед в компании Пита, взяв продуктов на несколько дней и малый комплект снаряжения.

– В лесу раздавался топор дровосека, – сказал Семен и длинно выругался. – Пошли!

Источник звуков удалось «запеленговать» без особого труда – довольно обширный участок засохшего леса, хорошо выделяющийся среди окружающей зелени.

«С чего бы ему там засохнуть? Что, болото на склоне образовалось?! На южном?! Ну, собственно говоря, причин можно придумать много, но это не первый участок, который мы встретили на пути. Причина гибели деревьев всюду одна и та же – на стволах по кругу ободрана кора. И еще много общих черт: участки расположены на пологих южных склонах, это обычно смешанный лиственно-хвойный лес, в котором преобладают деревья со стволами до 20 см толщиной. „Закольцованные“ участки примыкают к долинам ручьев или речек и никогда не располагаются прямо посреди сплошных лесных массивов. И вот теперь – стук!