– Рози, дорогая, твоя родная мама сейчас в Италии. Мы с Севочкой специально не стали её нервировать. Чтобы она голос не потеряла.

– Да… Конечно… У меня ещё не всё восстановилось в голове, – соврала Люда. – Конечно, мама в Италии… Рафаэлла… Что же ей с таким именем в России делать… А когда я к ней поеду? А то я что-то запамятовала.

– После зимней сессии. Доченька, ты планировала вместе с Изольдой обновить гардероб в Италии, – пояснил Сева.

"Так… Значит, этот бледнолицый мой папа. Моя мама распевает песни в Италии. А эта молодая швабра – подружка моего папы. Ничего себе семейка!"– не смогла сдержать удивления Люда.

– Да! Рози! Но если ты себя плохо чувствуешь, мы можем перенести наш шоппинг. А просто съездить куда-нибудь отдохнуть. Подышать морским воздухом.

– Да. Сочи не помешает, – со знанием дела ответила Люда. – Хорошо бы пройтись в январе по набережной, полюбоваться Чёрным морем.

Сева и Изольда недоумённо переглянулись. Сева развёл руки в стороны, всем своим видом давая понять, что не ожидал, что у его дочери будут столь выраженные проблемы с головой. Изольда просто открыла рот и округлила и без того большие голубые глаза.

– Рози, – наконец смогла произнести Изольда. – Ты нас с Севочкой так не пугай. Мы имели в виду Таиланд или Пхукет. Мальчикам будет приятно покупаться в тёплом море.

– Ах! Да! Я не подумала о мальчиках! Конечно, им будет приятней отдохнуть на Пхукете, – натянула улыбку Люда.

– Богдан тебе передавал привет. Он очень за тобой скучает. А Денька места себе не находит. Сидит возле твоей кровати и так жалобно скулит, – смахивая слёзы с глаз, всхлипнула Изольда.

"Стоп! Один мальчик и один не совсем мальчик",– озадаченно предположила Люда. Новая семья с каждой минутой казалась всё более и более странной.

– На сегодня эмоций достаточно, – к кровати подошёл дежурный реаниматолог. – Девушка идёт на поправку. Скорее всего, завтра переведём в отделение.

– Я бы хотел отдельную палату. В какое время мне завтра подъехать, чтобы решить эту проблему? – деловито поинтересовался Сева.

– Около десяти утра. После обхода заведующим будет ясно.

– Благодарю вас, – вежливо ответил Сева.

Новые родственники поцеловали Людмилу и направились к выходу из реанимации. Люда заметила, как её теперешний папа сунул в карман медсёстрам, санитаркам и врачам деньги. Изольда перед тем, как перешагнуть порог ремзала, оглянулась и посмотрела на неё с каким-то холодком в глазах. Затем словно спохватилась, улыбнулась и приветливо махнула рукой.

"Дурдом! – подумала Люда. – Но лучше быть живой и иметь больных на всю голову родственников, чем гнить в земле. Ещё и без собственных органов!"

"Согласна!"– добавил внутренний голос.

В понедельник в холле Санкт-Петербургского Государственного Университета появился чёрно-белый портрет Людмилы Сергеевны с траурной ленточкой в углу. Перед портретом лежал скромный букет из шести красных гвоздик. Некоторые студенты и сотрудники университета на мгновение останавливались, чтобы поинтересоваться, кто же умер. Большинство с безразличием проходили мимо. Некрасивая, излишне занудная и требовательная преподаватель не была кумиром студентов и не пользовалась популярностью среди преподавательского состава. Возле портрета лежал номер сотового секретарши ректора, собирающей деньги, чтобы оказать материальную поддержку семье умершей. В холле появилась высокая широкоплечая фигура Шерхана. Студентки с неподдельным интересом рассматривали темноволосого красавца с сексуальной щетиной. Шерхан приблизился к фото.

– Что это вдруг? – низким голосом поинтересовался он у протиравшей шваброй пол технички тёти Вали.