– Дело серьёзное, – буркнула она, – клятва. О чём именно я должна с ним говорить?

– Трон под королём Филиппом шатается, надеюсь, ты знаешь это? Пожалуй, самое время их покормить, – он ушёл в другой конец комнаты к шкафу из тёмного дерева и достал оттуда маленький мешочек из бирюзового шёлка.

– Да, что-то слышала. Он захватил власть против их обычаев, и теперь у пятерых его дядюшек прав на трон больше из-за того, что у гелрийцев на редкость идиотская система наследования. Так?

– Именно. Люди верили, что молодой смелый принц, уже сумевший показать себя великолепным полководцем и мудрым правителем при своём старом больном отце, справится с королевством лучше, чем его дяди – один безумнее другого, – отец высыпал из мешочка на руку что-то отвратительное, напоминающее мелко нарубленных сушёных гусениц, и стал понемногу ссыпать это в аквариум. – Тогда ему все пели оды – и не из желания попасть в фавор, вернее, не только из-за него. Уж не знаю, чего от него ждали, но бесплодное ожидание многим быстро наскучило – популярность короля падает, теперь всё чаще вспоминают, что он, если по справедливости, и не король вовсе. Оказывается, и правил-то мудро тот самый старый больной отец, и победы одерживали советники, а особенно старый Лис Берни. Люди так переменчивы. И вот уже его дядья бунтуют, а он до сих пор король лишь потому, что друг друга они ненавидят ничуть не меньше, чем его, и не в состоянии сговориться надолго.

Это и погубило Кнуда.

Фэй всегда настораживало, когда отец начинал рассказывать о чём-то подробно. Это означало одно – на самом деле он что-то недоговаривает.

– Он сделал большую глупость, когда подарил жизнь своим дядьям и позволил им свить осиное гнездо у себя под боком. Настоящий лев такого бы не допустил, – решила она. – Хорошо, а какое отношение это имеет к моему делу?

Ледвиг стряхнул остатки корма с ладоней, рыбки тем временем устроили небольшую потасовку.

– Король Филипп не может заключить со мной мир, потому что тогда его живьём съедят свои же подданные, но и продолжать воевать он тоже не может – сейчас ему нужно иметь войска в столице, иначе править он будет недолго. Ситуация у нашего друга сложилась безвыигрышная, – отец чуть заметно улыбнулся краешками губ. Чертовски доволен, как человек, планы которого близки к осуществлению. Уж не из-за тебя ли сложилась такая ситуация? – Но не для нас. Он сам попросил переговоры.

– Так и о чём же они будут? – нетерпеливо переспросила Фэй.

– Ты мне скажи, – отец изучающе взглянул ей в глаза.

Она задумчиво потёрла кольцо на указательном пальце и решила:

– О мире.

– Точнее! – потребовал он.

– Тайном мире.

– Верно. Гелриец рассчитывает, что обеспечив мир с нами, сможет приказать тайно возвращаться в столицу большей части своего войска. Если всё получится сохранить в секрете, то он накроет своих врагов одним мощным ударом, всех крыс, что вылезут из нор в отсутствие кота. Очень мило должно выйти, – отец налил вина в свой кубок, Фэй почудились кровавые отблески в его золотистых глазах. – Наша выгода тоже понятна – мир. Долгий мир, ведь популярности Филиппу эта бойня не прибавит, и Гелре ещё не один год будет сотрясаться в конвульсиях. Уж за это время я успею навести порядок в своём королевстве.

И опять что-то недоговариваешь. Меня-то тебе не обмануть.

– Вина? – предложил он.

– А это не наире? – подозрительно переспросила она.

– Так и есть, эмпийское.

– Тогда я, пожалуй, откажусь. Это практически нереально, – вернулась она к делу. Именно этой фразы он и ждёт, ни к чему его разочаровывать. – Врагов у гелрийского короля полно и в той армии, которая должна прийти к нему на помощь. Один гонец – и план рухнул. Это ещё не считая того, что его письмо к вам могли прочитать.