Любовные перегрузки в 75g Юлия Максаева

Любовные перегрузки в 75g

Автор: McSaeva

Посвящается:

Александру Кабановскому,

чьи комментарии и статьи

всегда изобилуют юмором

и жизнерадостностью;

и Алексею Попову,

человеку, который даже такие сложные вещи,

как устройство болида, может преподнести так,

что последнему «чайнику» становится понятно.

От автора.

Вспомните, дорогие мои любительницы женских романов, как ваши возлюбленные с марта по ноябрь каждый второй уик-энд зависали у телевизора и тупо смотрели, как машины, непонятной конфигурации, бегали по экрану бесконечные полтора часа. При этом они ещё и издавали противный визжащий звук, который бьет по ушам, а ночью – и того хуже – мешает вам спать. Из-за этого и разлады в отношениях, скандалы и разводы.

Но, ведь кроме этого примитивного визжания, гонки (а именно их смотрит ваш возлюбленный), насыщены и самой простой жизнью, в которой есть место: работе, общению, славе, юмору, скандалам, дракам, романтике и, конечно же, любви! Куда без любви, в наше время.

Именно об этом мой роман. Да там есть и гонки, но прочитав книгу, я уверена, вы начнёте разбираться, хотя бы элементарно, в этой мужской стихии под названием «Формула 1». Кто знает, может, сев один раз у телевизора со своим парнем, вы найдёте это зрелище интересным, а может даже и будете разбираться во всех тонкостях лучше мужчин.

Роман я писала о любви. Конечно, Адриен Талистер – выдуманный персонаж, хоть прототипом этого имени послужило имя невесты Сены – Адрианы Талисто! Но какой роман без женщины?! Зато многое, особенно что касается гоночной статистики и некоторых фактов из личной жизни гонщиков, является полной правдой.

Ну, а для вас, достопочтенные джентльмены, этот роман ещё один повод вспомнить о тех временах, когда правила были помягче, когда у пилотов имелась запасная машина, когда количество шин, моторов и коробок передач было неограниченное количество!

Приятного чтения!!!

P.S. Жирным шрифтом выделены слова,

действительно сказанные когда-либо героями этой книги.

1 g

1994 год.

Она стояла за ограждением у выхода из поворота «Tamburello» и не могла пошевелиться. По гравийной зоне носились маршалы, подъезжал кран, подъезжали машины скорой помощи и пожарные. Маршал, размахивавший возле неё желтым флагом, плотнее прижал к уху наушник, вслушался в передаваемую ему информацию, тяжело вздохнул и поменял жёлтый флаг на красный. Гонка была остановлена.

Через несколько часов над трассой воцарилась тишина, поворот опустел, зрители разошлись. Лишь пара журналистов сновала туда−сюда через ограждение и что−то щёлкали. Потом ушли и они.

Уже стемнело. А она так и стояла на том же месте. Она не могла поверить в случившееся.

− А, вот ты где! – сказал, приближающийся к ней Мика Хаккинен.

Она подняла глаза и с надеждой посмотрела на него: «Ну, скажи, что он жив! Скажи, что он просто был без сознания, но он жив и с ним всё будет в порядке!» − говорили её глаза. Хаккинен посмотрел на неё с тоской, помотал головой и опустил глаза:

− Он погиб на месте. – сказал он, глядя куда то в сторону. – Он даже не мучился, сразу отключился не приходя в сознание… Уоткинс говорит, что в клинике на аппарате искуственного поддержания жизни его продержат не долго… Шансов нет… Тебя подбросить до гостиницы?

Она отрицательно покачала головой и устремила свой взгляд на злосчастный поворот.

− Возвращайся к родителям. – сказал он, потёр нос, повернулся и зашагал к боксам.

Пошёл дождь. Ей это было на руку. Даже в темноте она не могла позволить себе разреветься, так уж она была воспитана, а вдруг кто её увидит?! Дождь помог ей замаскировать свои эмоции.

Она так и стояла всю ночь, не шевелясь, лишь положив руку себе на живот туда, где зарождалась новая жизнь, о которой она даже не успела рассказать ему.

Ребёнок! Её – Адриен Талистер и его – Айртона Сенны. Ребёнок – единственное, что осталось у неё на память о нём. Его родители не очень приняли её, да и не хотелось ей лезть в чью−то семью. Она даже не сможет присутствовать на его похоронах. У неё даже не было их общей фотографии. Но ей осталось на память самое главное – ребёнок, она подарит ему всю свою любовь, которую не успела потратить на этого человека.

Адриен улыбнулась и её лицо осветил первый лучик рассвета над трассой.

***

Адриен, конечно, к родителям не поехала. Её отец был послом США в России и мать, естественно, была при нём. Адриен там и выросла. Но при этом была своенравна. Мать вовремя заметила это и решила, что усмирять её будет бесполезно и наняла для дочери имиджмейкера. Тот создал из неуправляемой и упрямой девочки ту, кем стала Адриен сейчас. Она научилась элегантно одеваться, ходить, танцевать, петь, а так же обучилась элементарным навыкам боевых искусств, языкам и ловкому управлению автомобилем.

По окончании школы родители отправили Адриен в США, решив, что она вполне готова для самостоятельной жизни. Ей купили дом в Беверли−Хиллз, она поступила в Калифорнийский университет на факультет психологии, училась отлично, досрочно сдала первый курс и поехала на гонки «Формулы 1», интерес к которым ей привил отец. Там она и познакомилась с Айртоном. Познакомилась и влюбилась. Но ненадолго…

Второй курс прошёл, как в тумане, хотя и был успешен. У Адриен родился мальчик, которого она, разумеется, назвала в честь отца. Крестным у мальчика стал Мика Хаккинен, который пару раз навещал её во время беременности и был в курсе её событий.

Затем мальчика забрала мать, сказав, что дочери надо спокойно доучиться и устроить свою личную жизнь.

− Будет повод чаще нас навещать! – сказала она.

Адриен познакомилась со старшекурсником, с режиссёрского факультета и неожиданно вплыла в мир Голливуда. Там сразу оценили её голос и каскадёрское дарование. Она стала узнаваема. Лучшие режиссёры приглашали её в свои картины для постановки и выполнения трюков.

Это состояние стало приводить её в чувства. Она стала снова улыбаться, поддерживать весёлые беседы, стала гвоздём любой звёздной вечеринки.

***

2 g

2001 год.

Адриен разбудил звонок телефона. Она открыла глаза и посмотрела на часы. 11:00. Сняла трубку.

− Спишь ещё? Я старался звонить попозже. – Оправдывался Мика в трубке.

− Я поздно вернулась. – сказала Адриен и потянулась. – Звонишь узнать о здоровье крестника?

− Не совсем… – он явно медлил.

− Мика! – Адриен усмехнулась – Ты мне о чем−то сказать стесняешься, или не знаешь, как это будет по−английски? Говори на своём языке, я знаю финский.

− Да? Почему ты мне раньше не говорила?

− А ты не спрашивал!

− Адриен, ты можешь приехать на базу? – спросил Мика.

− Зачем? – удивилась Адриен. Этот вопрос окончательно разбудил её.

− Я не очень бы хотел говорить это по телефону – уклончиво ответил он. − Но мне это очень нужно. Ты ведь уже доучилась в университете?

− Да! Месяц назад окончила магистратуру с красным дипломом.

− Поздравляю! Так ты можешь прихать?

− Хм−м! – Адриен задумалась, перебирая в голове, назначено ли у неё на ближайшие дни что−нибудь важное. Ничего серьёзного не было. – Думаю, что смогу.

− Когда? – обрадовался он.

− Думаю, что сегодня же вылечу. Попозже перезвоню и уточню.

Адриен подложила трубку и потянулась. «Зачем я нужна ему, да ещё на базе?»

Так как накануне у неё сорвалась поездка в Аспен, она ещё не разобрала сумку, так что тратить время на это мероприятие ей не пришлось. Адриен позвонила в кассы аэропорта и выяснила, что ближайший рейс будет через три часа. Недолго думая, Адриен забронировала билет.

Потом перезвонила Мике и после долгих и весёлых расчётов (ему трудно давался английский язык и он всё время умудрялся считать не в ту сторону) они вычислили, что она прибудет к ним на рассвете.

3 g

Хаккинен сам встречал её у самолёта, что весьма развеселило Адриен. Пассажиры сходили с трапа, проходили мимо него, потом замирали, оборачивались, возвращались и просили автограф. Мика при этом очень смущался, и мечтал куда−нибудь спрятаться.

Наконец вышла и Адриен. Мика давно уже не видел её и потому не сразу узнал. Она перекрасила волосы в каштановый цвет, стала стройнее и, как ему показалось, чуть выше. Одета она была в лёгкую юбку – макси и приталенный пиджак тёмно−бордового цвета.

− Наконец−то! – обрадовался он, подхватив её сумку, и направился к выходу – Я думал, что ты никогда не выйдешь.

− Устал автографы раздавать? – усмехнулась Адриен. Она знала, что он это терпеть не может, но делает по приказу руководства команды «для саморекламы».

− Ты изменилась! Я тебя лет пять не видел. Как настроение?

− Настороженное! – честно призналась Адриен.

− Что такое? – забеспокоился Мика.

− Тебя должна спросить. Зачем я тебе понадобилась? Да ещё на базе?

− Лучше это я тебе на месте объясню. – они уже подошли к машине, он уложил её сумку в багажник.

− Ну, хоть намекни! – попросила Адриен, когда они уже сели в машину. Мика замер на мгновение, задумался, потом сказал в полголоса, боясь, что их услышат:

− После этого сезона я собираюсь уйти из «Формулы 1».

Глаза Адриен округлились от удивления. Она так и ехала всю дорогу до Уокинга молча.

Здание, в котором размещалась штаб−квартира, было, как и всё, что носит имя «McLaren» серым. Кабинет, в котором заседало всё руководство команды тоже, к неудивлению Адриен, выглядел серо, хотя его и пытались оживить зелёные растения.