Вероника достаёт ножницы, расчёску и ставит под лампочкой деревянный ящик.

– Садись, – приказывает она.

Он нехотя повинуется, поглядывая на инструменты в её руках.

– Страшно? – смеётся она и лязгает ножницами.

– Режь. Мне уже ничего не страшно. Я уже давно хотел над стилем поработать.

Вероника расчёсывает его волосы и с любопытством разглядывает его лицо. Двумя пальцами она поднимает его подбородок, поворачивает его голову в разные стороны. Затем берет большой клок волос и резко отрезает его ножницами.

– Не бойся. Я сделаю тебя настоящим красавчиком, как на том плакате. Прядь за прядью Вероника отстригает его волосы и бросает на пол.

– Скажи, а зачем ты с моста – то нырнул?

– Это не очень интересная история.

– А мне же любопытно.

Александр откашливается в кулак.

– Ничего интересного. С детства хотел прыгнуть с этого моста. Да все как-то не получалось. Так и жизнь прошла. А потом я подумал, что будет как-то нехорошо умереть и не сделать то, что всегда хотел сделать. Как-то глупо, что ли. Вот и прыгнул. Глупо, да?

– И правильно сделал. Я вот всегда делаю, что хочу.

– Я это уже понял.

Вероника обходит Александра со всех сторон, осматривает причёску и, судя по её взгляду, остаётся вполне довольна своей работой.

– Ну, вот и все. Вставай. Сейчас примешь душ и поспишь. А завтра мы с тобой начнём весёлую жизнь.

Не ищи того, что потерял. Не теряй того, что ищешь.

Патрульная машина плавно шелестит по мокрому асфальту. Седой, через открытое окно равнодушно разглядывает редких и унылых прохожих. На его хмуром лице – явное недовольство и озабоченность.

– Послушай, а ведь тот старик с девчонкой чем—то напоминал нашего кузнечика? Ты не находишь?

– Не знаю. Там на мосту было темно. Хоть глаз выколи. Да и дождь хлестал по глазам. Я не мог разглядеть отчётливо

– И ещё ты забыл добавить, что сильно наложил в штаны, чтобы разглядеть хоть что-нибудь необходимое, – перебивает его напарник.

– Послушай. Темно. Дождь. Как там разглядишь детали. К тому же, там наверху на ферме, я никакой девчонки не заметил, а этот бродяга был с девчонкой. Так что тут никак не связать. И её, я, кажется, где—то видел.

Седой оживляется и поворачивается к Брюнету.

– Кого?

– Ну, эту девчонку, которая шла с этим стариком. Я ещё подумал, что это они так веселятся.

Седой злобно выключает приёмник.

– Эй, мы ищем старика, который пару часов назад пытался покончить жизнь самоубийством. А если тебе мерещатся какие-то девчонки, то тебе нужно идти стриптиз, а не в полицию.

– Точно, босс, я вспомнил – вскрикивает Брюнет. Её фото, кажется, висит над твоим столом. Помнишь? Она же в розыске. Поехали в участок?

– Странный у нас разговор получается. Я тебе про старика, ты мне про девчонку.

Машина проезжает мимо трёх вульгарно разукрашенных девушек с мужскими лицами в коротких юбках, которые, взявшись под руки, с серьёзными лицами целеустремлённо идут по тротуару.

– Нет. Мы никуда не поедем.

– Почему? Ты посмотри вокруг – кого здесь ловить – то?

– Ловить здесь может и некого, но мы не можем оставить район наблюдения.

– Да здесь одни наркоманы и извращенцы.– уговаривает Брюнет Седого.

– Мы будем просто патрулировать. А если обнаружим что-нибудь противозаконное – восстановим порядок. Я внятно излагаю свои принципы?

– Вполне, Седой! – недовольно ворчит Брюнет.

– Меня лично интересует не девчонка, а этот Старик. И твоя задача найти этого мужика. Завтра я уйду в отпуск и хочу сделать это со спокойной совестью. А дальше ты делай всё, что хочешь. Короче, не хотел бы я, чтобы этот старик и твоя бродяжка случайно встретились в тёмном переулке. Улавливаешь ход моих мыслей?