— Девушка, так вы едете или как? — послышался дребезжащий мужской голос.

Поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и опрометью несусь в лифт, прижимая к себе сына.

Дура глупая, что за наваждение такое? Кусаю до боли губы с внутренней стороны и чувствую на языке солоноватый привкус. Боль отрезвляет, помогает не кануть в бездну отчаяния. Дверь лифта открывается на первом этаже, и я пытаюсь, глядя себе под ноги, обойти две сумки, коими меня снарядил Дима. Не замечаю, как в это время в лифт входит парень. Теснясь, наступаю ему на ноги и, цепляясь одной ногой за сумку, все же спотыкаюсь. Если бы не его поддержка, не знаю, что бы было со мной.

— Мамаша, вы поаккуратнее будьте, — говорит он по-английски, но я слышу, что в его говоре есть акцент.

— Извините, — отвечаю ему.

— О, вы русская, — неподдельная радость слышится в его голосе.

— Угу, — отвечаю ему и пытаюсь высвободить локоть от захвата. — Меня ждет такси, пустите, пожалуйста.

— Да, конечно, — его взгляд меняется, в нем скользит интерес, — давайте я вам помогу.

Он подхватывает сумки, и я вижу облегчение в глазах консьержа.

— Не каждый день можно встретить земляков, — продолжает болтать парень. — А вы уже уезжаете?

— Да, — отвечаю ему и замолкаю, горло перехватило.

— А, вас, наверное, ждет муж, — парень выходит за двери и идет прямо к такси, вольготно расположившемуся перед парадной дверью. — Что ж, рад был познакомиться.

Он салютует мне рукой и скрывается в большом холле моего бывшего дома.

Тяжелые руки ложатся мне на плечи. От неожиданности вздрагиваю, и пальцы разжимаются, роняю стакан. Не успеваю надеть маску безразличной суки, ситуация вышла из-под контроля, слишком Руслан не вовремя вторгся в мои воспоминания. Соскальзываю с кресла и начинаю вытирать расплывшееся красное пятно. Сейчас, рассевшись с полотенцем на полу, я чувствовала себя ни кем и ничем не защищенной Славкой двадцати двух лет отроду с дерьмовой историей жизни за плечами и кучей проблем, что сопровождают меня вот уже несколько лет подряд.

— Оставь это, — грудной мужской голос вибрацией прокатился по мне, заставляя подчинится своей воле. — Клининговая компания потом все уберет, а ты лучше иди ко мне, порадуй своего босса своим присутствием.

3. Глава 3

— Руслан, — голосом хриплым, будто простуженным, говорю ему, — домой хочу. Плохо мне.

А мужчина как будто и не слышит ничего, притягивает меня за руку и сажает к себе на колени.

— Не могу тебя сейчас отпустить, Лада, — шепчет мне в волосы, а у самого пятерня уже зарывается в них же на затылке. — Побудь со мной.

Упираюсь ему ладонями в плечи.

— Руслан, — настаиваю на своем, — не могу, отпусти.

Мужчина чуть отстраняется от меня. Фиксирует мою голову в одном положении, сжимая волосы в кулак.

— Девочка, ты же знаешь, что в мужчине сопротивление будит хищника, — он сужает глаза до щелок, и сердце в моей груди замедляет бег. — А непокорных девочек я люблю наказывать, ты же знаешь.

Он ухмыляется, и от этой ухмылки по моему позвоночнику побежали холодные токи страха. Я знала.

Мужчина пальцами свободной руки нащупал на моем бедре давно заживший шрам и начал оглаживать его, чем доставлял мне дискомфорт, но я внешне никак это не выказывала. Только нутро пронзила неприятная дрожь, отторгая подобные ласки. Вытянувшись в струну, я застыла в руках мужчины.

— Ну, что же ты, Ладочка?

Его голос стал на тон ниже, и мне вдруг захотелось зажать уши и не слышать его, убежать, но я сидела на коленях Руслана, как приклеенная.

— Расслабься, милая, — прошептал мне в губы мужчина.

Ну, как тут расслабиться, если невовремя пожаловавшие воспоминания все чувства обострили до предела. И так хотелось закричать во все горло, чтобы оглохнуть не только самой, но и всем, кто рядом находится.