– Давай руку!

Я думала лишь мгновение, но любопытство оказалось сильнее.

– Я бы пригласил тебя на крышу своей пятиэтажки, но там обзор плохой, – пробормотал он, закашлявшись от пыли и отворив ещё одну дверь.

С опаской пошла вслед за ним и огляделась. Никогда не была на крыше. Даже мысли такой не было. Кажется, череда безумств продолжается.

– Если боишься, к краю не подходи, – предостерёг он, но пространство было огорожено довольно высокими бетонными бортами, поэтому я с интересом подошла, и уже во второй раз за день дух захватило от восторга.

Отсюда открывался удивительный вид на город. Вон там мой дом, а через две остановки – колледж, а вот там аллея, где мы кормили голубей. Люди ходят такие маленькие-маленькие. Машины, автобусы и трамваи, будто игрушечные. А вон речка и парк…

– А теперь посмотри туда, – Вова подошел со спины, взял меня за плечи и заставил повернуться.

Я впервые увидела закат. Нет, я в своей жизни видела тысячи закатов, но этот был так ярко и так близко, что мерк перед остальными. Большое солнце. Я даже не смогла бы сказать, какого цвета. Красно-оранжевое, или даже, вернее сказать, огненное, наполовину скрылось за синими облаками. Оно было совсем рядом. Кажется, руку протянешь и схватишь огромный шар. Такой недосягаемый и опасный. Такой обманчиво близкий.

– Нравится? – прошептал Вова мне на ухо.

– Очень.

Я повернулась к нему и позволила заключить себя в объятия. Мне это было нужно сейчас, как молчаливое доказательство, что всё не шутка, что происходит нечто серьёзное, и это повлияет на нас. На такой высоте было свежо, но от его тела исходило не то что тепло. От него шёл жар. И это говорило за него лучше любых слов.

– Когда у тебя экзамен? – пробормотал, утыкаясь мне в волосы.

– Через три дня.

– А завтра что будешь делать? Готовиться?

– Наверное. Утром, – ответила, замерев от нежного и осторожного поцелуя в висок.

– Можно я приду?

– Можно. Что мы будем делать?

– А какая разница? – и он накрыл мои губы поцелуем, сладким и будоражащим, как сама высота.

Владимир

Осознание, что я собираюсь сейчас на настоящее свидание, вызывало истерический смех. Рассказать кому из приятелей – не поверят. Но что теперь, если раньше я вращался в такой компании, что мелочь, подобная свиданию, упускалась за ненадобностью. Слава богу, матери дома не было. Она бы точно не упустила возможности вызнать – куда я направляюсь и зачем.

А рассказывать не хотелось. Удастся или нет, но я намеревался сохранить отношения с Улей в тайне как можно дольше. Намного позже я признаюсь себе, что попросту стыдился своей нынешней жизни. Но на тот момент, я слишком плохо знал Ульяну, чтобы понять, что стыдился я совершенно напрасно.

Надел свежую футболку, джинсы, взглянул на себя в зеркало. Улыбнулся, потом нахмурился и пригладил пятернёй непослушные вихры. Волосы не поддавались, и мне пришло в голову намочить их водой. Стало ещё хуже – будто корова языком прилизала. Плюнул, снова взъерошил причёску и, схватив с тумбочки ключи, выскочил за дверь.

Мы условились встретиться в час. Ульяна к этому времени планировала расправиться с вопросами к экзамену, и я намеревался покатать-таки её на колесе обозрения. За пятнадцать минут до назначенного времени я был у её подъезда. Присел на лавочку, огляделся. Ребятня тусила во дворе – кидались песком, дрались ветками, ревели. В общем, всё как обычно. Грустно усмехнулся. Где мои семнадцать лет… Таким взрослым вдруг себя почувствовал. Не по годам.

Я ударился в воспоминания и не заметил, как пошел второй час, а Ульяны всё не было. Взглянул на экран сотового – тишина. Слышал, конечно, немало анекдотов о том, как женщины опаздывают на свидания, но в душе зародилось неясное беспокойство. Не случилось ли чего. Потыкал пальцами в кнопки и приложил аппарат к уху. Уля долго не отвечала, и я уже начал нервничать, как вдруг на том конце провода раздалось: